Голос анна молитва

Детям

Анна посвящает Самуила Богу

Анна назвала своего сына Самуилом. Когда мальчик подрос, она привела его в храм к священнику Илии и сказала: «Я — та самая женщина, которая здесь при тебе стояла и молилась Господу. О сем дитяти молилась я, и исполнил Господь прошение мое, чего я просила у Него. И я отдаю его Господу на все дни жизни его — служить Господу».

Сказав это, Анна поклонилась милосердному Богу, благодаря и прославляя Его в молитве: «Возрадовалось сердце мое в Господе!… Я радуюсь о спасении Твоем. Нет столь святого, как Господь; ибо нет другого, кроме Тебя. И нет твердыни, как Бог наш. Не умножайте речей надменных; дерзкие слова да не исходят из уст ваших, ибо Господь есть Бог ведения, и дела у Него взвешены… Стопы святых Своих Он блюдет, а беззаконные во тьме исчезают, ибо не силою крепок человек. Господь сотрет препирающихся с Ним…»

Анна оставила маленького Самуила в храме со священником Илием, и там он возрастал и обретал благоволение перед Господом и перед людьми. Ежегодно мать приносила ему в храм новую одежду, и он служил в ней перед Господом.

Детская Библия: Анна посвящает Самуила Богу

«Мне голос был. Он звал утешно…» А.Ахматова

«Мне голос был. Он звал утешно…» Анна Ахматова

Когда в тоске самоубийства

Народ гостей немецких ждал,

И дух суровый византийства

От русской церкви отлетал,

Когда приневская столица,

Забыв величие своё,

Как опьяневшая блудница,

Не знала, кто берёт ее,-

Мне голос был. Он звал утешно,

Он говорил: «Иди сюда,

Оставь свой край, глухой и грешный,

Оставь Россию навсегда.

Я кровь от рук твоих отмою,

Из сердца выну черный стыд,

Я новым именем покрою

Боль поражений и обид».

Но равнодушно и спокойно

Руками я замкнула слух,

Чтоб этой речью недостойной

Не осквернился скорбный дух.

Анализ стихотворения Ахматовой «Мне голос был. Он звал утешно…»

Революция 1917 году полностью изменила жизнь Анны Ахматовой. К этому моменту она была уже достаточно известной поэтессой и готовила к публикации свой третий литературный сборник. Однако в одночасье вдруг выяснилось, что ее стихи уже никому не нужны, а все личные сбережения и небольшое наследство от родителей превратились в пыль. Впервые Анна Ахматова, на руках которой остался 5-летний сын, осознала, что может попросту умереть от голода, став еще одной безвинной жертвы красного террора. Действительно, ее практически перестали публиковать, и средств к существованию не было. Что касается супруга, поэта Николая Гумилева, то он в этот момент находился во Франции и ничем не мог помочь семье, хотя и предлагал Ахматовой похлопотать о том, чтобы она смогла покинуть мятежную, бунтующую и голодную Россию.

Именно в этот сложный период жизни, когда весь привычный мир рушился на глазах. Словно карточный домик, Анна Ахматова написала стихотворение «Мне голос был. Он звал утешно…». В этом коротком произведении вместились все внутренние переживания и душевные терзания поэтессы, которая стояла перед непростым выбором – сбежать из разоренной России за границу или же разделить вместе с родиной ее непростую, трагическую и печальную судьбу.

Ответ Ахматовой оказался неожиданным и непреклонным. Она не поддалась внутреннему голосу, который нашептывал: «Оставь свой край глухой и грешный. Оставь Россию навсегда». Вместо того, чтобы паковать чемоданы в надежде на то, что за границей жизнь будет более сытой и привольной, Ахматова решила оставить в сердце «черный стыд», который испытывала, глядя на то, что происходит вокруг. Она сумела оформить развод с Гумилевым и уже через несколько месяцев вышла замуж за ученого Владимира Шилейко, благодаря чему смогла в относительном достатке прожить самые смутные и трагические годы, связанные со становлением советской власти.

Биографы Ахматовой до сих пор спорят по поводу того, на чем же был основан этот брак, и приходят к выводу, что поэтесса поступилась собственными чувствами ради возможности остаться в России и не погибнуть от голода. Фактически, она вышла замуж ради того, чтобы ее маленькому сыну было где жить, и что кушать. Освоившись в новом и таком чужом для нее мире, поэтесса подала на развод и связала свою жизнь с другим человеком. Однако до самой смерти она ни разу не пожалела о том, что в свое время дала беспощадный отпор своему внутреннему голосу, «чтоб этой речью недостойной не осквернялся скорбный слух».

Трудно сказать, знала ли Ахматова о том, что ждет ее впереди. Однако, полностью игнорируя новую власть, она оставалась истинной патриоткой своей страны, разделив ее судьбу не только во время революции, но и в период Великой Отечественной войны, часть которой провела в блокадном Ленинграде. Ее более успешные подруги давно уже устроили личную жизнь в Европе, наблюдая со стороны за тем, как на глазах меняется так любимая ими Россия. Ахматова же оказалась в самой гуще событий и была свидетельницей этих непростых перемен, которые отзывались болью в сердце. Тем не менее, поэтесса признавалась, что чувствовала бы себя гораздо хуже, если бы оказалась по другую сторону баррикад, став сторонней наблюдательницей многих исторических событий. И в этих словах не было иронии, обиды, бахвальства либо желания выставить себя в более выгодном свете. Анна Ахматова искренне считала, что ее жизнь неразрывно связана с Россией, даже если ради этого придется терпеть лишения, оскорбления, обиды, наветы и обман, а также поставить крест на своей литературной карьере, которой поэтесса очень дорожила.

Ветхий завет «Молитва Анны»

Однажды, когда они снова пришли в храм Господень в Силоме и Анна плакала, Елкана сказал ей: «Анна! что ты плачешь, и почему не ешь, и отчего скорбит сердце твое? не лучше ли я для тебя десяти сыновей?»

И вошла Анна в храм, дом Господень, и молилась Господу и горько плакала. «И дала обет, говоря: „Господи Саваоф! если Ты призришь на скорбь рабы Твоей, и вспомнишь обо мне, и не забудешь рабы Твоей, и дашь рабе Твоей дитя мужеского пола, то я отдам его Господу на все дни жизни его, и бритва не коснется головы его“.

Между тем как она долго молилась пред Господом, Илий смотрел на уста ее. И как Анна говорила в сердце своем, а уста ее только двигались, и не было слышно голоса ее, то Илий счел ее пьяною. И сказал ей Илий: „Доколе ты будешь пьяною? Вытрезвись от вина твоего“. И отвечала Анна, и сказала: „Нет, господин мой; я — жена, скорбящая духом, вина и сикера я не пила, но изливаю душу мою пред Господом; не считай рабы твоей негодною женщиною; ибо от великой печали моей и от скорби моей я говорила доселе“. И отвечал Илий, и сказал: „иди с миром, и Бог Израилев исполнит прошение твое, чего ты просила у Него“. Она же сказала: „Да найдет раба твоя милость в очах твоих!“ И пошла она в путь свой, и ела, и лицо ее не было уже печально, как прежде».

Господь услышал молитву Анны, и она родила сына.

Читайте более подробно: Первая книга Царств 1:1-18 .

Опубликовано 02 марта 2011

Читайте также в категории Ветхий завет:

*Настройки сохраняются в Cookies

для родителей, которые читают своим детям и детей,

которые читают сами, для тех, кто любит сказки!

Если у вас возникли вопросы относительно авторского права,

свяжитесь с редакцией портала “Хобобо”.

Ваш запрос отправлен!

Благодарим за Вашу помощь и участие в жизни сайта!

Детская Библия: Ветхий завет – Молитва Анны, Анна посвящает Самуила Богу, Голос зовущий Самуила

Детская Библия: Ветхий завет

Молитва Анны.

Среди народа израильского, в городке Раме, был человек по имени Елкана. Его жену звали Анна. У нее не было детей, и это очень печалило ее. Каждый год, в положенные дни, ходили они из своего города в Силом поклоняться и приносить жертву Господу. В Силоме был небольшой храм Господень. Когда они приходили в храм, они там молились, и Анна всегда плакала и не ела. Елкана любил свою жену, и ему было ее очень жаль.

Однажды, когда они снова пришли в храм Господень в Силоме и Анна плакала, Елкана сказал ей: “Анна! что ты плачешь, и почему не ешь, и отчего скорбит сердце твое? не лучше ли я для тебя десяти сыновей?”

И вошла Анна в храм, дом Господень, и молилась Господу и горько плакала. “И дала обет, говоря: “Господи Саваоф! если Ты призришь на скорбь рабы Твоей, и вспомнишь обо мне, и не забудешь рабы Твоей, и дашь рабе Твоей дитя мужеского пола, то я отдам его Господу на все дни жизни его, и бритва не коснется головы его”.

Между тем как она долго молилась пред Господом, Илий смотрел на уста ее. И как Анна говорила в сердце своем, а уста ее только двигались, и не было слышно голоса ее, то Илий счел ее пьяною. И сказал ей Илий: “Доколе ты будешь пьяною? Вытрезвись от вина твоего”. И отвечала Анна, и сказала: “Нет, господин мой; я – жена, скорбящая духом, вина и сикера я не пила, но изливаю душу мою пред Господом; не считай рабы твоей негодною женщиною; ибо от великой печали моей и от скорби моей я говорила доселе”. И отвечал Илий, и сказал: “иди с миром, и Бог Израилев исполнит прошение твое, чего ты просила у Него”. Она же сказала: “Да найдет раба твоя милость в очах твоих!” И пошла она в путь свой, и ела, и лицо ее не было уже печально, как прежде”.

Господь услышал молитву Анны, и она родила сына.

Анна посвящает Самуила Богу.

Анна назвала своего сына Самуилом. Когда мальчик подрос, она привела его в храм к священнику Илии и сказала: “Я – та самая женщина, которая здесь при тебе стояла и молилась Господу. О сем дитяти молилась я, и исполнил Господь прошение мое, чего я просила у Него. И я отдаю его Господу на все дни жизни его – служить Господу”.

Сказав это, Анна поклонилась милосердному Богу, благодаря и прославляя Его в молитве: “Возрадовалось сердце мое в Господе. Я радуюсь о спасении Твоем. Нет столь святого, как Господь; ибо нет другого, кроме Тебя. И нет твердыни, как Бог наш. Не умножайте речей надменных; дерзкие слова да не исходят из уст ваших, ибо Господь есть Бог ведения, и дела у Него взвешены. Стопы святых Своих Он блюдет, а беззаконные во тьме исчезают, ибо не силою крепок человек. Господь сотрет препирающихся с Ним. “

Анна оставила маленького Самуила в храме со священником Илием, и там он возрастал и обретал благоволение перед Господом и перед людьми. Ежегодно мать приносила ему в храм новую одежду, и он служил в ней перед Господом.

I ЦАРСТВ 1:25-28; 2:1-10, 18, 19, 26

Голос зовущий Самуила.

В то время, когда отрок Самуил жил в храме, Слово Божие среди народа было редко, и видения были не часты.

“И было в то время, когда Илий лежал на своем месте, – глаза же его начали смежаться, и он не мог видеть. – И светильник Божий еще не погас, и Самуил лежал в храме Господнем, где ковчег Божий. Воззвал Господь к Самуилу, и отвечал он: “Вот я!” И побежал к Илию, и сказал: “Вот я! Ты звал меня”. Но тот сказал: “Я не звал тебя, пойди назад, ложись”. И он пошел и лег.

Но Господь в другой раз воззвал к Самуилу. Он встал и пришел к Илию вторично, и сказал: “Вот я! Ты звал меня”. Но тот сказал: “Я не звал тебя, сын мой; пойди назад, ложись”. Самуил еще не знал тогда голоса Господа, и еще не открывалось ему слово Господне.

И воззвал Господь к Самуилу еще в третий раз. Он встал и пришел к Илию, и сказал: “Вот я! Ты звал меня”. Тогда понял Илий, что Господь зовет отрока. И сказал Илий Самуилу: “Пойди назад и ложись, и когда Зовущий позовет тебя, ты скажи: “Говори, Господи: ибо слышит раб Твой”. И пошел Самуил, и лег на месте своем. И пришел Господь, и стал, и воззвал, как в тот и другой раз: “Самуил, Самуил!” И сказал Самуил: “Говори, Господи, ибо слышит раб Твой”.

Тогда Господь стал говорить ему обо всем том, что Он сделает с домом Илия. Он сказал, что накажет этого священника за то, что он знал, как его неверующие сыновья нечестиво поступали, но он не обуздывал и не обличал их.

Голос анна молитва

Москва, “Цитадель”, 1996.

• » Меня покинул в новолунье.

Меня покинул в новолунье Мой друг любимый. Ну так что ж! Шутил: «Канатная плясунья! Как ты до мая доживешь?».

» Милому

Голубя ко мне не присылай, Писем беспокойных не пиши, Ветром мартовским в лицо не вей. Я вошла вчера в зеленый рай.

» Мне больше ног моих не надо.

Мне больше ног моих не надо, Пусть превратятся в рыбий хвост! Плыву, и радостна прохлада, Белеет тускло дальний мост.

» Мне голос был. Он звал утешно.

» Мне ни к чему одические рати.

Мне ни к чему одические рати И прелесть элегических затей. По мне, в стихах все быть должно некстати, Не так, как у людей.

» Мне с тобою пьяным весело.

Мне с тобою пьяным весело – Смысла нет в твоих рассказах. Осень ранняя развесила Флаги желтые на вязах.

» Молитва

Дай мне горькие годы недуга, Задыханья, бессонницу, жар, Отыми и ребенка, и друга, И таинственный песенный дар —.

Молитва Анны. 1 Царств 1:9‑18

И встала Анна после того, как они ели и пили в Силоме, [и стала пред Господом]. Илий же священник сидел тогда на седалище у входа в храм Господень. И была она в скорби души, и молилась Господу, и горько плакала, и дала обет, говоря: Господи [Всемогущий Боже] Саваоф! если Ты призришь на скорбь рабы Твоей и вспомнишь обо мне, и не забудешь рабы Твоей и дашь рабе Твоей дитя мужеского пола, то я отдам его Господу [в дар] на все дни жизни его, [и вина и сикера не будет он пить,] и бритва не коснётся головы его. Между тем как она долго молилась пред Господом, Илий смотрел на уста её; и как Анна говорила в сердце своём, а уста её только двигались, и не было слышно голоса её, то Илий счёл её пьяною. И сказал ей Илий: доколе ты будешь пьяною? вытрезвись от вина твоего [и иди от лица Господня]. И отвечала Анна, и сказала: нет, господин мой; я – жена, скорбящая духом, вина и сикера я не пила, но изливаю душу мою пред Господом; не считай рабы твоей негодною женщиною, ибо от великой печали моей и от скорби моей я говорила доселе. И отвечал Илий и сказал: иди с миром, и Бог Израилев исполнит прошение твоё, чего ты просила у Него. Она же сказала: да найдёт раба твоя милость в очах твоих! И пошла она в путь свой, и ела, и лицо её не было уже печально, как прежде.

Дата добавления: 2015-07-11 ; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав

Голос анна молитва

Москва, “Цитадель”, 1996.

• » Меня покинул в новолунье.

Меня покинул в новолунье Мой друг любимый. Ну так что ж! Шутил: «Канатная плясунья! Как ты до мая доживешь?».

» Милому

Голубя ко мне не присылай, Писем беспокойных не пиши, Ветром мартовским в лицо не вей. Я вошла вчера в зеленый рай.

» Мне больше ног моих не надо.

Мне больше ног моих не надо, Пусть превратятся в рыбий хвост! Плыву, и радостна прохлада, Белеет тускло дальний мост.

» Мне голос был. Он звал утешно.

» Мне ни к чему одические рати.

Мне ни к чему одические рати И прелесть элегических затей. По мне, в стихах все быть должно некстати, Не так, как у людей.

» Мне с тобою пьяным весело.

Мне с тобою пьяным весело – Смысла нет в твоих рассказах. Осень ранняя развесила Флаги желтые на вязах.

» Молитва

Дай мне горькие годы недуга, Задыханья, бессонницу, жар, Отыми и ребенка, и друга, И таинственный песенный дар —.

Голос анна молитва

И молитва веры исцелит болящего. Иак. 5:15

Анна шла по больничному коридору. Слёзы застилали глаза. Который раз она идёт от одной двери до другой.

– Женщина, выход справа, – раздался сзади мужской голос.

Анна, не оборачиваясь, благодарно кивнула головой и свернула направо. Толкнув тяжёлую больничную дверь, она вышла на крыльцо и задохнулась от холодного морозного воздуха. В носу защипало.

Анна вздрогнула от неожиданности и, подняв глаза, увидела сестру Надежду из православного сестричества.

– Вы к Валентине? Вы всё знаете? – спросила она.

– Да, – ответила сестра Надежда.

Некоторое время женщины стояли и молча смотрели друг на друга. Затем, как будто опомнившись, Анна схватила Надежду за руки и горько заплакала.

– Что же делать? Скажите, что?

– Молитесь, – спокойно и даже строго прозвучал ответ. – Молитесь и верьте.

– Врачи сказали, что состояние Валентины безнадёжно, – упавшим голосом проговорила Анна.

– Что невозможно человекам, возможно Господу, – уверенно ответила сестра Надежда и вошла в больничную дверь.

Путь домой был долгим, Анна жила в пригороде. И только сев в вагон электрички, она расплакалась: «Валя, Валечка. »

Они познакомились на вступительных экзаменах в пединститут, и словно какая-то невидимая нить связала их между собой. И эта нить с каждым днём становилась всё прочнее, всё крепче.

Они везде были вместе: за студенческой партой, в библиотеке, на спортплощадке, в бассейне. И даже распределение получили в одну школу. Сколько лет они уже вместе! Почти одновременно вышли замуж, родили детей, перешли во Дворец пионеров на внешкольную работу. Занимались соломкой, макраме, организовывали выставки детского творчества. Иногда над ними подшучивали, называли сиамскими близнецами, некоторые завидовали и пытались очернить их в глазах друг друга. Но даже тень сомнения не легла между ними. Они ни разу не поссорились, они доверяли друг другу. Верили.

На этой мысли Анна как будто споткнулась. В ушах звучал строгий и уверенный голос сестры Надежды: «Верьте, Анна, молитесь и верьте».

«Я верю, верю», – шептала она. Машинист объявил название станции. «Нужно выходить», – машинально подумала Аня и тяжело поднялась со скамейки. Ступив на железнодорожную платформу, Анна по привычке начала искать мужа или сына. Её всегда встречали, когда она возвращалась поздно.

«Я же не позвонила», – вспомнила она и направилась в сторону дома, решая, что сказать Виктору, детям. Правду? Или, может быть, смягчить удар? «Нет, я где-то читала или слышала от кого-то, что молитвы детей самые искренние, самые чистые, их Господь быстрее услышит». С этими мыслями она вошла в дом. Дети, Андрей и Ксюша, кинулись к ней:

– Мама, как тетя Валя? Что с ней? Ты разговаривала с врачом?

Муж пытался остановить их:

– Подождите. Дайте маме раздеться, поесть.

Комок опять сдавил горло, слёзы застыли в глазах, боль, словно разъярённый зверь, рвала тело на части. Анну охватило отчаяние, и она раздражённо крикнула:

– Плохо. Всё плохо.

– Что же делать? – растерянно пробормотал Виктор.

Анна взглянула в безпомощные глаза мужа, и ей стало неловко за своё поведение. Как можно мягче она сказала:

– Мы будем молиться. Все вместе будем молиться за тётю Валю, чтобы она выздоровела.

Дети растерянно посмотрели на отца, ожидая от него окончательного ответа.

Раздражение, так неожиданно вспыхнувшее в Анне, словно по цепочке передалось мужу. Виктор до хруста сжал пальцы и подскочил к жене:

– Молиться, ты будешь молиться? – срывающимся голосом кричал он, глядя в глаза Анны. – А кому ты будешь молиться? Кому? Ты же некрещёная. У тебя родители коммунисты. Ты даже не нашла времени детей покрестить.

Анна отшатнулась словно от удара.

«Некрещёная, некрещёная, – казалось, будто все кричит, мебель, стены, воздух, – некрещёная!» Женщина растерянно огляделась вокруг.

«Молитесь и верьте! – где-то глубоко внутри неё раздался голос. Он нарастал, креп. – Молитесь и верьте, что невозможно человекам, возможно Господу».

– Значит, надо креститься! – словно что-то обдумывая, сказала Анна. И уже увереннее добавила: – Дети, одевайтесь.

Виктор бросился к жене, пытаясь забрать пальто у неё из рук.

– Аня, Анечка, прости, милая. Ну куда ты пойдёшь? Ночь на дворе. Завтра утром все вместе пойдём.

– Аня, уже поздно, церковь закрыта.

– Я знаю, где живёт батюшка. Это рядом с храмом, – твёрдо сказала Анна, застёгивая пальто.

– Анечка, не будь такой упрямой, – продолжал уговаривать Виктор. – Батюшка устал, отдыхает.

– Сестра Надежда говорила, что священники Богу служат. А Бог есть Любовь. Значит, и батюшка по любви поступит.

Виктор, переминаясь с ноги на ногу, виновато пробормотал:

– Нам всем любви не хватает.

– Бога нам не хватает, – ответила Анна и, отворив дверь, вместе с детьми шагнула в темноту.

«Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Крещается раба Божия Анна.

Крещается раба Божия Ксения.

Крещается раб Божий Андрей», – отец Александр совершал крещение ночью в пустом храме.

Священник погасил лампаду и, повернувшись, сказал:

– Поздравляю, сестра Анна, и вас, чадушки, поздравляю. Жду в воскресенье на исповедь и причастие. Запомнили, как готовиться надо?

Все дружно кивнули в знак согласия.

– Ну и хорошо. А это вам подарок, – и священник протянул Анне образок. – Святитель Николай Чудотворец.

При слове «Чудотворец» Анна крепко прижала икону к груди и спросила:

– Она чудотворная, да?

– Чудотворная, чудотворная, – улыбаясь, ответил батюшка и направился к выходу.

Среди ночи больничная палата озарилась ярким светом. Одна из болящих, уже пожилая женщина, Вера Ивановна, приподнялась на постели. На тумбочке, рядом с кроватью Валентины ярко горела лампада, освещая лик Николая Чудотворца. «Наверное, Валюша зажгла, помолиться, – подумала женщина. – Ох, и жалко ее. Такая молодая, хоть бы деток на ноги поставила, – продолжала размышлять Вера Ивановна. – Пойду, помолюсь с ней, и поплачем вместе».

Старушка медленно поднялась с кровати и, накинув халат, подошла к Валентине. Разметав по подушке светлые длинные волосы, Валя крепко спала и во сне чему-то улыбалась. Вера Ивановна наклонилась над спящей женщиной и услышала ровное, спокойное дыхание.

– Как же так, – пробормотала она. – А лампадка? Кто ж ее зажег? Чудны дела Твои, Господи. – Вера Ивановна перекрестилась и прошептала: – Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей.

Она долго молилась за себя, за детей, за Валентину, за всех болящих.

Они сидели за празднично убранным столом. Две семьи.

– Сколько лет мы уже вместе, – счастливо улыбаясь, обронила Анна.

– Тетя Валя, тетя Валя, – защебетала Ксения, – расскажите про врачей, особенно про самого главного. Это так смешно, Андрей еще не слышал.

– Да что рассказывать, – грустно ответила Валентина. – Он так ничего и не понял. Сказал, что чудес в его практике не было. А мой случай – просто оплошность. Ошибка в диагнозе.

– Ничего себе ошибка, – возмутился муж Валентины, – человека чуть не потеряли.

– Да ладно, хватит об этом, – устало махнула рукой Валентина. – Давайте помолимся и будем обедать.

И они, сливая сердца в единой мольбе, шептали: «Да будет воля Твоя. »