Молитва души а страделла

Мир и радость в Духе Святом

Как нужно молиться?

Слова молитвы нужно произносить с верой, чтобы Господь смотрел и слышал. А когда во время молитвы в сердце что-то поднимется, «поймайте» это и «стойте» в этом.

Как Вы научились молитве?

Я был слабым и физически неразвитым ребенком. Недалеко от нашего дома росло большое дерево; я часто уходил туда и там просил Бога сделать так, чтобы и я когда-то был для чего-то нужен.

Когда я увидел, что и родители, и родственники, и друзья не приносят мне ничего, кроме ран, обид и боли, я решил больше не жить для этого мира, но посвятить последние дни своей короткой жизни Богу. Я понял, что у меня нет никого на свете, кроме Господа.

О мире души

Что самое главное для духовной жизни?

Самое важное, я думаю, – хранение мира в сердце. Любой ценой не допускайте в сердце тревогу. В нем должны царить мир, безмолвие, тишина. Мысленный хаос – это состояние падших духов. Наш ум должен быть собран, внимателен, сосредоточен. Только в такой ум может вселиться Бог.

Внутренняя молитва

Как Вы научились умно-сердечной молитве?

Я был совсем молодым послушником, когда начал упражняться в молитве. Отец Амвросий мне сказал: «Что бы ты ни делал, постоянно повторяй в себе: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя!» Я был отроком и послушался его всем сердцем. Каждый день я исповедовался духовнику в том, что происходит в моей душе, а он мне советовал, что делать. Спустя некоторое время я почувствовал, что молитва «входит» в меня вместе с воздухом, которым дышу. И постепенно молитва сама стала совершаться в сердце. Но позже, когда мой духовник умер, многие годы я провел в тяжелых страданиях. Скорбь раздирала душу. Я боялся, что старшие будут всегда мной недовольны, и никогда не мог расслабиться.

Что Вы тогда делали?

Когда как; чаще всего брал гармонику, уходил подальше и играл. Я всегда любил музыку, и она приносила мне утешение. Иногда я спрашивал себя: «Что ты хочешь? Ты что, голоден, гол и бос, болен? Все тебе Господь дал, что тебе еще нужно?» Но все-таки душа плакала и ждала утешения, но не было никого, кто бы мог утешить. Я ездил к разным духовникам, просил совета, но ничего не помогало. Так продолжалось, пока я не прочел «Путь ко спасению» Феофана Вышенского, и Господь помог. Когда нет человека, который бы утешил нас, тогда Господь придет и через книгу и обрадует душу.

Стояние перед Господом

Наряду с хранением мира в сердце, упражняйтесь в стоянии перед Господом – это значит, нужно постоянно держать в уме, что Господь на нас смотрит. С Ним мы должны вставать и ложиться, работать, есть и ходить. Господь повсюду и во всем.

Из беседки, в которой мы сидели, открывался чудесный вид на поля и горы Старец, подняв руку, показал в ту сторону:

Господь – Сила, Которая движет жизнью всякого творения, устраивает порядок во вселенной, обо всем промышляет и пребывает в сердце человеческом. Царь Славы пребывает в каждом творении и в детях Своих.

О Богообщении

Человек внутри себя обретет Царство Божие. «Сойди в свое сердце и найдешь в нем лестницу для восхождения в Царство Божие», – советует преподобный Исаак Сирин.

Священное Писание учит нас, что Царство Божие – «праведность и мир и радость во Святом Духе». Первый шаг к Богообщению – предать себя полностью в руки Божий. И тогда действует Бог. Богообщение означает то, что Господь вселяется в нас, действует в нас, наш дух облекается в Него, Он управляет нашим разумом, волей и чувствами. Тогда мы становимся добровольным орудием в Его руках – движимые Им в мыслях, желаниях, чувствах, словах и делах.

Как человеку, который достиг высокой степени духовности, уберечься от гордости?

Это не так сложно. Богообщение – нормальное состояние духа, человек создан для такой жизни. Но грех отдалил человека от нее. Мы лишь стараемся придти в нормальное здоровое состояние духа.

Созерцание

Когда Царство Божие вселяется в сердце человека, тогда Бог открывает ему многие тайны, он вместе с Богом «входит» в суть вещей и познает их тайну.

У Бога – все знания, и, когда Господь захочет, по милости Своей открывает их человеку. Так простой, неграмотный монах, милостью Божией, познает великие тайны: о жизни и смерти, о рае и аде, познает, как устроен этот мир.

Когда Царство Божие вселится в сердце человека, Господь как будто срывает с разума завесу неведения. Человек начинает понимать не только тайну творения, но и тайну собственного бытия, а в какой-то момент Бог, по неизреченной милости Своей, откроет ему и Себя Самого, и человек будет созерцать Царя Славы, как смотрит на солнце в прозрачной воде. Тогда его душа соединяется с Богом, и Бог действует в ней. Такой человек только телом живет на земле, а духом – в Царстве Небесном, с ангелами и святыми, и созерцает Господа.

О строгости

Строгость к ближним опасна; строгие растут духовно до определенной степени, а потом останавливаются только на телесном подвиге. В обхождении с людьми надо быть мягким, кротким и снисходительным.

Об атмосфере Неба и атмосфере ада

Человек, который стяжал Царство Божие, излучает святые мысли, Божьи мысли. Роль христианина в мире заключается в очищении мироздания от зла и распространении Царства Божия.

Мир сей надо завоевывать хранением Неба в собственной душе, потому что если мы утратим в себе Царство Божие, мы не поможем другим и не спасемся сами. Тот, кто носит в себе Царство Божие, незаметно переносит его на других. Людей привлекает наше тепло, наш покой, и, желая быть рядом с нами, они будут впитывать атмосферу Неба. И вовсе не обязательно говорить об этом – Небо будет сиять в нас, даже когда мы молчим или когда говорим о самых обычных вещах; оно светится в нас, даже если мы и не осознаем этого.

Человек, думающий, что он все знает, строптив, а строптивого человека никто не может воспитать.

Никто не может иметь несколько духовников, духовник может быть только один, и его мы во всем слушаемся. В непослушного Царство Небесное не вселится, потому что он всегда будет стремиться к исполнению своей, а не Божией воли. В Царстве Небесном исключена возможность «царства в царстве». Этого хотели падшие духи и потому отпали от Господа, Царя Славы.

Вот, катится наша планета к своему концу. Все, что доныне происходило, а особенно все, что происходит сейчас, проходит невероятно быстро. Царство Небесное, рай, также как и ад – это состояние души. Мы то в аду, то в раю. Когда мы в плохом настроении – это ад, нет нам ни покоя, ни мира, а когда в нашем сердце радость, мы чувствуем себя в раю. Поэтому мы непрестанно должны трудиться над молитвой. Немного на земле тех, кто получает бесплатную благодать.

Душа, попавшая в круг сумбурных мыслей, испытывает адские мучения. Например, мы листаем газеты или идем по улицам города и после этого вдруг ощущаем, что внутри нас, в нашей душе, что-то нарушилось, чувствуем пустоту, печаль. Это происходит потому, что при чтении о разных предметах мы потеряли собранность ума, он стал рассеянным, и в него проникла атмосфера ада.

О проповедовании

Проповедовать нужно не от ума, а от сердца. Только то, что исходит от сердца, может тронуть другое сердце. Нельзя ни на кого нападать, никому противиться; когда проповедник хочет уберечь, отвратить людей от зла, он должен это сделать со смирением, кротостью и великим страхом Божиим.

О смирении

Каким должен быть смиренный человек?

Смиренный считает всякого человека лучше себя, и не только человека, но и всякую тварь.

Как мы можем считать лучше себя всякую тварь, если Господь только людей увенчал разумом и назвал сынами Своими?

Если вы будете искренни с собой, то увидите, что вы ниже многих творений. Посмотрите на пчелу, как она усердна, как трудится. Беспощадно отдает себя, полностью! Пчела живет только месяц с половиной и часто погибает, работая на лугу, не успев вернуться в улей. А муравей?

Ему не надоедает постоянно таскать что-то; а если его груз упадет, он его поднимает и с таким же терпением продолжает трудиться. А как человек жалеет себя? Как только возникнет препятствие в работе, тут же бросает начатое дело.

Во время беседы одна бабушка спросила отца Фаддея, что ей делать, чтобы ее внуки были благочестивыми и верующими.

Всегда будь кроткой, доброй, никогда не сердись, будь всем довольна, слушайся, тогда и тебя будут слушаться. Может быть, внуки не сразу станут набожными, но позже, когда вспомнят свою бабушку, это воспоминание сделает их лучше.

Текст беседы был опубликован под названием «Из разговора с одним монахом» в журнале «Православный миссионер», № 122, 4/1978. (Прим. изд.)

Поделиться ссылкой на выделенное

Нажмите правой клавишей мыши и выберите «Копировать ссылку»

Альманах всемирного остроумия №1

Содержание

• В начало
• Перейти на

Однажды, за обедом у Гаррика (знаменитого англйскаго актера), речь зашла о сценическом притворстве. Гаррик мог краснеть и бледнеть по желанию; вслед за веселым смехом, у него лились обильные слезы скорби. Лицо его было приучено ко всем возможным изменениям: не было страсти в природе, отпечатка которой не принимала бы его физиономия. В этот день, обычная в последние годы его жизни, грудная одышка не так мучила великого артиста, и он начал показываться гостям, в числе которых был и наш также знаменитый актер Дмитревский (1734–1821). Вдруг Дмитревский вскрикнул, задрожал, залепетал невнятные слова и, бледный как полотно, упал без чувств. Все кинулись помогать. Гаррик уже сам хотел бежать за ближайшим доктором, но тут Дмитревский вскочил, захохотал и вывел всех из заблуждения: он хотел только пошутить и показать и свое уменье в pendant [108] к искусству великого Гаррика.

Однажды Вольтер делал у маркиза Виллена репетицию своей «Ирены», и актриса, которой отдана была эта роль, читала ее слишком поспешно. «Сударыня, – сказал ей выведенный из терпения автор, – помните, – что я не писал для вас стихов в шесть футов, чтоб вы могли съедать половину».

Лимббер, знаменитый лондонский актер, особенно любимый за удачные остроты, прогуливался однажды с приятелем, как вдруг подошел к ним нищий и попросил милостыни. Приятель Лимббера не дал ничего, актер же дал несколько золотых монет.

«Я уверен, что это какой-нибудь обманщик», – сказал приятель. – «Это или очень несчастный человеку – возразил Лимббер, – или лучший актер, который когда-либо существовал, потому что в обоих этих случаях он имеет право на мою помощь».

На Страделлу, известного итальянского композитора, напали однажды разбойники. Кинжалы злодеев были уже направлены к груди несчастного Страделлы. Спасения не было. «Постойте! – вскричал композитор, – дайте мне хоть помолиться пред смертью!» Разбойники согласились. Страделла опустился на колена, сложил руки на груди и поднял глаза в небу. Сперва тихо, потом громче и звучнее полились звуки из груди музыканта. Как бы воодушевленный торжественностью предсмертной минуты, Страделла импровизировал чудную молитву; душа его, казалось, уже отделилась от плоти и возносилась к престолу Того, пред Которым она должна была предстать.

Картина была удивительная. Посреди диких, грозных скал, в пустыне, толпа вооруженных разбойников окружала гениального человека, стоявшего на коленах и в экстазе воссылавшего свою песнь к престолу Всевышнего. И чудной мелодией разносилась эта песнь до пустыне, и гармонически вторило ей эхо.

Молча внимали разбойники импровизации. Угрюмые, суровые лица их прояснились. Быть может, предсмертная молитва Страделлы пробудила в сердцах их нежные ощущения, заглушенные буйной жизнью; быть может, они вспомнили о тех прекрасных днях молодости, когда совесть их была чиста, когда не пробудившиеся еще дикие страсти не ввергли их в бездну преступлений. Певец умолк и с покорностью опустил голову.

Никто не прерывал молчания. Разбойники переглянусь; казалось, никто уже не дерзал нанести смертного удара гениальному певцу. Наконец, один ив них подошел к Страделле и коснулся плеча его. «Встань, – сказал он взволнованным голосом, – Господь услыхал твою молитву. Иди с Богом».

В небольшом итальянском городке Бергамо был оперный театр, имевший очень посредственных певиц и певцов, но превосходных хористов. По крайней мере большая часть последних сделалась впоследствии знаменитыми певцами, музыкантами или композиторами. Донзелли, Сривелли, Теодор Бианки, Мори, Дольчи начали свою карьеру тем, что участвовали в хорах бергамского театра. Между ними был тогда один молодой человек, очень скромный и очень бедный, но любимый всеми. В Италии оркестр и хоры получают не слишком большое вознаграждение, а потому иногда случается, что, зайдя в лавку сапожника, вы узнаете в хозяине, первую скрипку оркестра, а в работниках – тех музыкантов, которые вчера вечером в театре разыгрывали пред вами какую-нибудь оперу, кто на кларнете, кто на гобое. Таким образом и молодой человек, о котором мы говорим, для поддержания себя и своей матери с обязанностями хориста соединял еще другие, хотя более скромные, зато и более доходные: он был просто портной. Однажды он принес к знаменитому певцу Нозари новые панталоны. Артист посмотрел на него пристально и спросил: «Я, кажется, видал где-то тебя прежде?» – «Очень может быть, сударь, что вы меня видели в театре: я хорист здешней труппы». – «Хорош ли у тебя голос?» – «Не слишком, сударь: я с трудом могу взять sol. «Посмотрим, – сказал Нозари, подходя к фортепьяно, ну, давай-ка сюда твою гамму». – Хорист повиновался, но, дойдя до sol, он должен был остановиться. – «Ну, скорее! бери 1а. » – «Не могу, сударь…» – «Возьми 1а, говорят тебе!» – «La, la, la». – «Теперь si». – «Но, сударь. – «Бери si, чорт возьми, или я тебя…» – «Не сердитесь, сударь, я попробую. La, si, la, si, do!» – «Ага, видишь, – вскричал Нозари с торжествующим видом. – Ну, теперь, мой милый, слушай, что я тебе скажу: обрабатывай свой голос, трудись, учись, и ты сделаешься первым тенором Италии». Нозари не ошибся. Бедный хорист, который для своего дневного пропитания должен был шить панталоны, впоследствии имел около двух миллионов франков состояния и назывался Рубини [109] .

Однажды Бальф [110] , состоя басистом при парижской итальянской опере, находился на вечере у графини Мерлен, известной во многих отношениях в литературном и музыкальном мире. Увлеченный настоятельными просьбами гостей, Бальф сел за фортепьяно и пропел знаменитую арию из «Севильского цирюльника» «Largo al factotum». Ария эта была коньком Россини, – никто не пел ее лучше его, и Бальф, зная слабость маэстро, никогда не соглашался исполнять ее в частных домах; в этот же вечер он не полагал встретить Россини и решился на трудный подвиг. Едва окончил он, как Россини, незаметно вошедший во время пения, бросился обнимать молодого артиста и, взяв его за руку, громко произнес: «Вот единственный соперник мой, он один понял меня».

Известный композитор Мишель Бальф в молодости своей был певцом при Миланском театре и ставил на сцене одну из своих опер «Генрих IV» (Enrico IV). Первый скрипач того театра был один из тех стариков, которые, будучи убеждены в собственном достоинстве, верят в талант только тогда, когда он развивается посредством долголетней опытности. Постановка оперы, написанной молодым певцом, была не по сердцу музыканту и, при первой же репетиции он отказался играть. «Но что же вводит вас в затруднение?» – спросил Бальф, бывший на сцене. – «Я решительно не понимаю вашей музыки, – отвечал ему скрипач, – или вы ошиблись, что было бы непростительно, или переписчик переврал». – «Позвольте посмотреть». – «Смотрите и скажите, может ли человек играть подобную шваль!» – возразил старик, протягивая композитору свои ноты. Бальф взглянул на них и улыбнулся. – «Хорошо, – сказал он, – я сыграю пассаж этот за вас, а вы спойте мою арию». Бальф вскочил в оркестр, взял из рук удивленного музыканта скрипку и начал играть. Раздались громкие рукоплескания; все присутствовавшие нашли, что не только музыкант не прав, но что даже место это заключает в себе дивную гармонию. – «Вы видите, – прибавил композитор-виртуоз, – я сдержал слово, я исполнил вашу обязанность, извольте же теперь исполнить мою». Пристыженный музыкант отказался от пения. Происшествие это произвело на бедного скрипача такое сильное впечатление и так живо затронуло его полувековое самолюбие, что, возвратившись домой, он слег в постель и умер через несколько дней.

Одному остроумному критику плохой драматург послал на рассмотрение трагедию и комедию своей стряпни. Критик, прочитав пьесы, послал их к сочинителю с следующей запиской: «Я с большим удовольствием прочитал обе пьесы вашего сочинения, но жаль, что вы мне не сказали, которая из них трагедия и которая комедия».

13 июля 1741 года, множество зрителей собралось в залу лондонского театра Гудменг-Фильдса. Давали «Ричарда III» для дебюта молодого, еще неизвестного артиста. Долго ждала публика, наконец занавес взвился я на сцену явился дебютант. Благородная осанка, развязные движения, умные черты лица скоро произвели на зрителя хорошее впечатление о дебютанте. Но тщетно ожидают начала его монолога. Несколько секунд прошло, пьеса не начинается. В зале глубокое молчание, никто не шевелится, все затаили дыхание. Проходит минута, актер все стоит за рампою, робко глядит на публику, открывает рот, шевелит губами, но ни слова, ступает несколько шагов, опять шевелит губами – напрасно: первые слова его роли не идут никак с языка. Зрители теряют терпение, слышен е смех, слышны вопросы: «Что ж, Ричард нем?» Наконец, пронзительный свист совершенно поражает бедного дебютанта, – он в отчаянии уходит со сцены. «Все пропало, – восклицает он, – я ни к чему но гожусь, навсегда осрамлен; остается только кинуться в Темзу!» Насилу уговорили несчастного выкинуть эту мысль из головы; насилу убедили его, что еще не все потеряно без возврата. Между тем, неудовольствие публики достигает высшей степени. Крики и возгласы сливаются в страшный концерт. Наконец, директор выходит на авансцену, и шум умолкает. «Господа, – говорит он, – актер, которому отдана роль Ричарда, так смутился от первого появления перед вами, что на минуту лишился голоса. Сейчас он опять выйдет, но покорнейше прошу о снисхождении». Извинение смягчило гнев публики: согласились сначала выслушать артиста до конца, потом судить. Но каково было удивление публики: молодой человек, взявшийся за роль, с самого начала возбудил одобрительный шепот своей безукоризненной, безыскусственной, натуральной игрой, своим плавным, звучным голосом; когда же последовали минуты отрасти, патетического одушевления, – восторг зрителей дошел до нельзя. Зала тряслась, трещала от хлопанья, браво гремело из всех уст. Стыдясь, что не признала такого могучего дарования, публика старалась всячески вознаградить оскорбленного дебютанта. Поэт Поппе, бывший в числе зрителей, пошел к дебютанту в уборную, пожал ему дружески руку и сказал: «Поздравляю вас, вы первый трагик в Англии». Поппе сказал правду: дебютант этот был – Гаррик.

pendant – фр. (пандан) в дополнение к чему либо.

Джованни Батиста Рубини (итал. Giovanni Battista Rubini, 1794–1854) – знаменитый итальянский певец-тенор XIX века. В 1816–1817 годах имел блестящий успех в Риме, в опере Джоаккино Россини «Сорока-воровка» («Gazza ladra»).

Бальф (Мишель Вильям – Balfe, или Balph) – английский оперный композитор(1808–1870 гг.), род. в Ирландии; 8-летним мальчиком он выступил публично в качестве скрипача и имел большой успех.

Молитва за сродственников души и духа

Господи! Отец Вселюбящий, Всепрощающий!

Прозри с Высот Сияющих на Детей своих, в Сферах Возмездных пребывающих!

Молитвой Покаянной да откроются Врата!

И по Милосердию Твоему проведи через оные, преображая в горниле Любви своей Души Страждущие!

И да будет за каждым, кого помянули в Мире сим живущие в Молитве своей, послан Ангел от Трона Господа!

Возлюбленные Души и Духа Моего, идите с Миром в Обиталища Светлые, и да будет Любовь Всепрощения меж всеми Детьми Господа!

И да свершится Волей Бога все, о чем просили мы в Молитве Сокровенной по Праву происхождения от Вечного Вселенского ЕСМЬ Я!

Молитва души а страделла

Я не стану приводить здесь канонические молитвы. Если Вы с ними еще не знакомы, то без особого труда можете их найти.

Здесь я приведу молитвы, которые передаются по целительской школе, а так же те, к которым я испытываю очень трепетные чувства.

“Я, частица мирозданья, ищу себя в самом себе.

Я хочу стать тем, кем был в начале своего создания.

Я частица твоя, Земля, и молю тебя : помоги мне обрести себя, дай мне силу стать на путь праведный, чистый душой, телом и разумом.

Бог, создатель мой, помоги мне вернуться к Тебе, милосердному. Ты прости мне грехи мои прежние, дай чистоту душе моей и сбереги от будущих грехов земных.

обращаться вечером, перед сном:

“Обращаюсь к тебе, Господи, давший мне жизнь и разум, называя Тебя Богом , молю Тебя : прости грехи мои, пусть я стану чистым.

Бог, Ты один неповторим, я, частица Твоего творения, молю Тебя влить в мой организм энергию, которая поможет мне открыть себя в самом себе и даст возможность и силу для усовершенствования своего микромира в этой бездонной Вселенной.

“От всей души благодарю все силы небесные и земные , которые помогают мне добром в делах целительских и делах житейских. И в первую очередь благодарю Тебя, Господи, Отец и Родитель мой, давший мне жизнь и разум, Создатель всего мироздания. Неустанно молю за Твое здоровье, силу, ум, энергию, любовь, доброту, милосердие. Молю что б это и без того бесконечное, бесконечно приумножалось и развивалось с бесконечной быстротой за каждое бесконечно малое мгновение времени.

Ныне, присно и во веки веков.

Во имя добра и света, порядка и любви, во имя прогресса всего Человечества как Ты того задумывал, во имя здоровья моих пациентов, родственников, учителей и последователей, друзей истинных, во имя моего здоровья

“Господи, дай мне душевный покой, что бы принимать то, чего я не могу изменить, силы, что бы изменить то, что я могу и должен изменить, и мудрость, чтоб всегда отличать одно от другого.

“Я ЕСМЬ фиолетовый огонь, что пылает !

Я ЕСМЬ чистота, что Бог желает ! “

Я ЕСМЬ фиолетовый пламень

В действии ныне во мне !

Я ЕСМЬ фиолетовый пламень –

Свет, поклон мой тебе !

Я ЕСМЬ фиолетовый пламень

В могучей космической силе !

Я ЕСМЬ фиолетовый пламень

p Вечно сияющий в мире !

Я ЕСМЬ фиолетовый пламень

Как солнце всюду пылаю !

Я ЕСМЬ фиолетовый пламень

Свободой всех наделяю !

Прежде чем начать свой рабочий день и работу, приготовь себя, произнеся эту молитву :

“Я получу от этой работы энергию по Божьей воле и с Его помощью, которая нужна моему биологическому телу, я, работая, обрету гармонию души и буду наслаждаться своим трудом, ибо она рождает меня в самом себе в счастливом измерении.

Я всего лишь частица Твоего творения, мой Бог, но одаренный разумом, душой, буду творить все, что необходимо для моей жизни не нарушая и не калеча природу.

Молитва оптинских старцев

Господи, дай мне с душевным спокойствием встретить все, что принесет мне наступающий день. На всякий час сего дня во всем наставь и поддержи меня.

Открой мне волю свою и во всех, делах и словах моих руководи моими мыслями и чувствами. Во всех непредвиденных обстоятельствах не дай мне забыть, что все ниспослано тобой.

Научи меня прямо и разумно действовать с каждым, никого не смущая и не огорчая. Господи, дай мне терпение перенести то, что я не в силах изменить и мужество бороться с тем, что я могу преодолеть. Отличить первое от второго и важное от второстепенного.

Господи, дай мне сил пренести утомление наступающего дня и все события в течение его. Научи меня каяться, молиться, верить, надеяться, терпеть, прощать, благодарить и любить.