Молитва макарию невскому

Чудотворные слова: молитва макарию невскому в полном описании из всех найденных нами источников.

СВЯТИТЕЛЬ МАКАРИЙ МОСКОВСКИЙ (НЕВСКИЙ)

День памяти: 16 февраля (1 марта)

Будущий митрополит Московский и Коломенский Макарий (Невский), «Апостол Алтая», в миру Парвицкий Михаил Андреевич, родился 1 октября 1835 г. в с. Шапкино Ковровского уезда Владимирской губернии. Он был шестым ребенком в бедной семье причетника сельского храма Рождества Пресвятой Богородицы Андрея Парвицкого (фамилия Невский у будущего святителя появилась в Тобольской семинарии). Ребенок был очень слаб и не оставлял надежды остаться в живых. Поэтому он был сразу же крещен с именем Михаил и в белой крестильной рубашке положен под святые иконы в ожидании смерти. Но младенец остался жить. Это было первое чудо в его жизни. Благодатная помощь Божия и Покров Богородицы не оставляли его никогда. Первые часы стали как бы прообразом его земного пути: «Всю свою долгую жизнь в разных положениях и даже на высоких служебных постах он так мало брал от жизни, так слабо был связан с земным«.

Семья А.И. Парвицкого испытывала тяжкие лишения. Особенно ухудшились жизненные условия, когда сгорел их дом. Несколько месяцев многодетная семья жила в тесной церковной сторожке. О детстве своем митрополит рассказывал, когда в 1913 г. посетил родное село. Он вспомнил, как однажды родители ушли пешком в Москву по жизненным нуждам, поручив всех детей заботам старшей дочери. На пропитание было оставлено немного хлеба. Родители на несколько дней задержались, а хлеб кончился. Дети вынуждены были есть клевер.

Михаил унаследовал от матери нежность сердца и любовь к молитве. С первых лет жизни он был связан с храмом. Позже, когда он в сане митрополита (7–9 сентября 1913 года) посетил родное село и вновь увидел дорогую его сердцу сельскую церковь, в нем пробудились воспоминания о пережитом: «Вот теперь передо мной как живые встали картины моего раннего детства… Вот этот клирос правый… Здесь я помогал своему отцу петь… А здесь я разжигал кадило… Как живую я сейчас вижу свою мать, стоящую рядом с нищими… И как она горячо всегда молилась, и меня, тогда еще малютку, нередко ставила рядом с собой и заставляла преклонять колена во время молитвы… Помню, как я горячо однажды взывал к Богу со своей просьбой послать мне тулупчик, так как по бедности родителей я не имел теплой одежды, и Господь послал мне… Рос я хилым и слабым ребенком, и мне многие предрекали раннюю смерть … да и смерть дважды хватала меня в свои холодные объятия: однажды я полузамерз на льдине, а в другой раз был убиваем разбойниками. Но молитва матери спасла меня от напрасной смерти, и по ее молитве я стал тем, чем есть теперь».

Вследствие переселения его родителей в Сибирь, ему пришлось обучаться в Тобольском духовном училище и семинарии, где он окончил курс в 1854 г. Как один из лучших по успехам, он мог идти в академию, но отказался от представившейся ему возможности: его сильнее влек к себе путь миссионерской деятельности.

«Еще на школьной скамье мысль о миссионерстве занимала меня. Известия об апостольских трудах патриарха российских миссионеров, влекли сердце мое к алеутам американским. Но Промысл Божий случайным разговором со мной одного из присных моих, указал мне путь к телеутам алтайским, в алтайскую миссию, где и обретен мною мир душе, томившейся исканием пути, в онь же пойду. Здесь живые предания о том, чему и как учил, как жил и трудился основатель алтайской миссии, блаженной памяти архим. Макарий, – предания, от очевидцев его мною слышанные, были для меня обильным материалом к изучению духа миссионерства, каким водился этим первоапостол Алтая и, по примеру его, водятся преемники его, даже до дне сего».

Алтайская миссия

Вступив 22 февраля 1855 года в состав Алтайской миссии, М.А. Невский весь отдался делу. Он «исполнял обязанности чтеца, сопутствовал миссионерам в путешествиях, занимался в школе, ходил по домам для научения обращенных молитвам, ухаживал за больными, не гнушался и тяжелого физического труда: копал гряды в огородах, обмазывал глиной стены убогих жилищ обитателей миссии, словом шел всюду, где нужны были для дела миссии труды его». Вместе с тем, он «целые дни проводил с малограмотными толмачами над переводом молитв и богослужений на алтайский язык». Лучший из этих толмачей, крещенный архим. Макарием Глухаревым алтаец М.В. Чевалков, в своей автобиографии рассказывает, что Михаил Андреевич, приступив к изучению алтайского языка, около двух лет не имел успеха, «но потом вдруг стал понимать язык. Я удивился этому и сказал: вы не могли научиться алтайскому языку, а теперь, кажется, вдруг научились ему!» Михаил Андреевич ответил: «Мне Матерь Божия помогла». С того времени мы стали учить других пению (по-алтайски). М.А. начинал пением, а потом читал жития святых, потом опять пел. Таким образом, люди во множестве стали собираться каждый день, особенно же в праздничные дни собиралось полное училище. До этого новокрещенные не знали ни учения о Боге, ни жития святых. Михаил Андреевич учил усердно и новокрещенные, дотоле спавшие, как бы пробудились.

Принятие монашества и священства

16 марта 1861 года М.А. Невский принял монашество, причем был назван именем основателя миссии, подвигу которого подражал.

Иеромонах Макарий в первые годы служения в Алтайской миссии 19 марта был рукоположен во иеромонаха.

В сане иеромонаха о. Макарий трудился над устроением новой обители в далекой окраине Алтая – в Чолушманской долине вблизи Телецкого озера.

«Сколько было случаев, когда о. Макарий подвергался явной опасности, и он шел на нее спокойно и уверенно, если видел, что это необходимо для спасения души вверенного ему духовного стада. Особенно сделался памятен случай, когда отцу Макарию угрожала опасность быть убитым озверелой толпой. Был праздник, отец Макарий только что закончил службу в церкви, как ему сообщают, что в одном из селений часть инородцев возмутилась и пошла с кольями на другую… Многие были уже тяжело ранены, были и убитые… Как ни отговаривали о. Макария, указывая ему на явную опасность его появления среди разъяренных дикарей, он остался непреклонен. Он немедленно отправился туда и его появление поразило дерущихся своей неожиданностью. Вначале оно их как будто еще более озлобило. Слова увещания не действовали.

– Зачем он здесь? – закричал предводитель одной из сторон и ударил о. Макария.

О. Макарий упал, но быстро поднялся и продолжал говорить. Смелые, ясные глаза миссионера и его бесстрашная проповедь покорила обе враждующие стороны… За минуту дикие и полные гнева алтайцы теперь окружили его, целовали его руки и просили у него прощения».

Известен случай, когда отец Макарий высосал смертельный для человека яд из ноги мальчика, укушенного змеей. Проводник его, местный житель, предостерег его: «Если тебе попадет яд, ты умрешь». Миссионер спас мальчика и остался жив….

Увольнение на покой

20 марта 1917 года Святейший Синод, по просьбе Московского духовенства, уволил «за преклонностью лет» преосв. Макария на покой.

Этому решению предшествовали грубые действия обер-прокурора Св. Синода В.Н. Львова. Владыка Макарий сам рассказал о тех мерах воздействия, которые были применены к нему, чтобы получить от него прошение об уходе на покой:

«Такое давление совершалось дважды. В первый раз оно выразилось в том, что обер-прокурор, прибыв на митрополичье подворье в Петрограде с вооруженной стражей, вечером вошел в комнаты Митрополита и, подозвав меня к себе жестом руки, выкрикивал по адресу моему: «Распутинец! Распутинец!». Потом, пригрозив Петропавловской крепостью, потребовал, чтобы я тотчас садился писать прошение в Св. Синод об увольнении меня на покой. Требование мною молчаливо было исполнено. Обер-прокурор взял его и на ближайшем синодальном заседании передал его первенствующему члену Св. Синода. Но на одном из последующих заседаний это прошение было мне возвращено, согласно моей просьбе, как написанное под угрозою. Второе мое прошение об увольнении на покой было написано также под давлением того же обер-прокурора. Дело состоялось так быстро, что ни я, ни, вероятно, члены Св. Синода не успели справиться с Правилами канонов, в которых постановлено: рукописания отречения от управления, вынужденные у епископа страхом или угрозами, недействительны (Кирилла Прав. 1.13)».

Предшествовали увольнению митрополита Макария также собрания части московского священства и мирян, стремившихся вести церковную жизнь «на новых началах». Для них Владыка Макарий был «старомонархический» архиерей. В свете вышеприведенного заявления Владыки можно понять активность выступавших: «Возбуждение Московского клира и паствы (далеко не всей) произошло после приезда в Москву обер-прокурора В.Н. Львова и его агитации среди паствы против своего Митрополита – агитации, не согласной ни с существующими канонами, ни с гражданскими узаконениями. Церковные каноны определяют, что если епископ не будет принят (народом) не по своей воле, но по злобе народа, то он да пребывает епископ, клир же града того да будет отлучен за то, что такого непокорного народа не учили (Апост. Прав. 36; Двукр. Соб. Пр. 13; Всел. Собр. Пр. 18)».

Митрополит протестовал против своего увольнения и даже, после получения увольнительного указа запретил в священнослужении всех членов епархиального съезда и все московское городское духовенство.

Утверждение, что митрополит Макарий был «ставленником Распутина», казавшееся весьма сильным в глазах некоторых недоброжелателей, в действительности было ложью. Искренний, честный, прямой Владыка свидетельствовал:

«С Распутиным я не имел никакого знакомства до назначения меня на Московскую кафедру, ни личного, ни письменного, ни через каких-либо посредников. Только по назначению моему на Московскую кафедру я получил в числе других коротенькую поздравительную телеграмму, подписанную неизвестным мне Григорием Новых. По прибытию в Москву, подобно другим посетителям, пришел ко мне и Распутин. Это было мое краткое – первое и последнее свидание с ним».

О незаконности смещения митрополита Макария с Московской кафедры пишет епископ Арсений (Жадановский): «И вот, как всегда случается при гонении на святых людей, выставлены были лжесвидетельства против законного представителя Московской церкви: будто он по старости лет не в состоянии уже управлять епархией… Как известно, дело духовное никогда не стареет, и маститый святитель лишь преуспевал из года в год в служении Церкви и в пастырстве, а потому и осталось навсегда вопросом, зачем же удалили с кафедры Митрополита Макария? Людей верующих это событие не могло не волновать. По церковно-каноническим правилам насильственное лишение епископа своей кафедры является недействительным, хотя бы оно произошло «при рукописании» изгоняемого. И это понятно: всякая бумага имеет формальное значение, написанное под угрозой не имеет никакой цены».

Митрополиту не разрешили жить в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре. Он переехал в Зосимову Смоленскую пустынь, но и оттуда попросили его уехать. Местом его пребывания определили подмосковный Николо-Угрешский монастырь: «окружной дорогой повезли святителя на ближайшую к Угреше станцию, не дав ему даже заехать в Москву и проститься с паствой. Выслана была одна лошадь с весьма грязным экипажем, в котором повезли Владыку на место заточения. Добрые люди передавали, что нельзя было без слез смотреть на это унижение Московского Митрополита».

Когда после случившихся событий епископ Арсений (Жадановский) был в Серпухове, то священнослужители города говорили о своем несогласии с удалением митрополита. Они составили от лица священства г. Серпухова и уезда послание, в котором выражали свою преданность и любовь к старцу-святителю.

«Это заявление мы отвезли Владыке Макарию и он с кротостью и смирением просил передать всем благословение, а на бумаге написал: «Бог простит. Прошу и я прощения, да покроет всех нас Господь Своей милостью»… Вначале огорченный, старец потом с радостью прощал всех приходящих к нему, видя в этом залог для привлечения благодати и милосердия Божия на «люди согрешившие».

Владыка прожил в Николо-Угрешском монастыре восемь лет. Имея призвание благовествовать Христово учение, учить и преподавать о Христе Спасителе, он был лишен такой возможности и находился в «заточении», как он сам называл свое положение. Это было причиной его душевных страданий. Когда открылся в августе 1917 г. Всероссийский Поместный Собор, Владыка подал прошение рассмотреть его дело. Его поддержали сибирские иерархи, внесшие запрос о скорейшей ликвидации дела митрополита Макария. «Собор внял, наконец, настойчивому ходатайству архипастырей-миссионеров и вынес полное оправдание святителю-изгнаннику. К сожалению, это постановление не было объявлено всецерковно, а лишь негласно сообщено ему одному».

Привыкший к деятельности Святитель просил назначить его на другую кафедру. Дело завершилось три года спустя, когда он был утвержден Святейшем Патриархом Тихоном в звании митрополита Алтайского. Одновременно Преосвященному Иннокентию, епископу Бийскому, было послано указание в пределах Алтайских поминать Владыку Макария митрополитом Алтайским. Святитель Тихон уведомил Владыку Макария письмом:

«Высокопреосвященнейший Владыко! Приношу Вашему Высокопреосвященству благодарность за Ваш привет. Скорблю о Вашем недомогании. Господь да подкрепит Вас! Предлагаю Священному Синоду, во внимание к Вашим 50-летним трудам на Алтае, сохранить за Вами пожизненно титул Митрополита Алтайского. Поправляйтесь здравием, дабы возможно было и проезжать на Алтай. Прошу Ваших святых молитв и с братской любовью остаюсь Ваш покорнейший послушник Патриарх Тихон. 19 августа 1920 г. Москва».

Дважды митрополита Макария посещали с обыском (20 июля и 20 октября 1918 г.). Представители власти унесли ценные документы: дневники за 1915–17 годы и десять папок, в которых содержались проповеди, письма, бумаги по Алтаю и Москве и др.

Живя в Николо-Угрешском монастыре, Святитель 3 октября 1918 г. подвергся нападению вооруженных бандитов. Подробности об этом мы узнаем из письма Владыки от 11 октября на имя Святого Патриарха Тихона:

«В 6 часов вечера сказанного числа, когда началось вечернее богослужение в моей домовой церкви, вошли несколько вооруженных револьверами лиц, через парадную лестницу прямо в алтарь, а оттуда в смежный молитвенный зал, где по обычаю, я нахожусь во время богослужения… Старший, бывший во главе пришедших, предложил мне сесть и начал делать допрос в грубой форме о хранении денежных капиталов и моей ризницы… Не найдя там искомого, он дерзко стал требовать указать место хранения денег, при этом начал угрожать расстрелом. Услышав в ответ, что я запасных капиталов не имею, содержусь на средства пенсии и при помощи монастыря, он направил на меня револьвер, который держал в руке. На это я ответил, что смерть нам, христианам, не страшна, я готов, и, перекрестившись, обратился к нему грудью, ожидая выстрела, но такового не последовало. Разгневанный неудачей своей, он подошел и сделал мне оскорбление рукой».

В «Воспоминаниях» епископа Арсения содержатся дополнения к рассказу митрополита:

«…приставив револьвер, стали угрожать смертью, настойчиво требуя денег, которых никогда не было у нестяжательного старца. Одев на себя облачение и митру, бесстыжие люди издевались над Владыкой, а один из них, с папироской во рту, сорвал крестик со скуфьи, бывшей на голове архиерея Божия, и рванул его за бороду. «Что ты кощунствуешь? – кротко спросил старец, – Неужели Бога не боишься?». Спустя некоторое время келейник Владыки встретил в Москве на улице одного из участников грабежа, который остановил его и спросил: «Вы из Угреши, от Митрополита? Передайте ему, что я прошу у него прощения. Мне стыдно вспомнить, как мы с ним обошлись». Когда старцу передали об этом, он перекрестился и сказал: «Слава Богу, совесть заговорила, я давно все им простил».

После пережитого у Владыки появилось желание перейти в одну из обителей в соседстве с Свято-Троицкой Сергиевой Лаврой. Об этом он 19 ноября 1918 г. написал Святейшему Тихону. В этом же письме сообщал о своем намерении посетить Болховский монастырь Орловской епархии, где погребен основатель Алтайской Миссии архим. Макарий (Глухарев).

Некоторое время спустя митрополит Макарий оставил свое желание покинуть Угрешу после того, как во сне увидел свою мать. Она явилась к нему в дом, осмотрела все вокруг, накинула крючки на все двери. Из этого сонного видения он заключил, что ему должно остаться в Николо-Угрешском монастыре.

Митр. Макарий (Невский), 1924 г. По праздничным и воскресным дням Владыка служил в соборе монастыря, произносил проповеди, принимал на благословение народ, общался со своими духовными чадами, которые приезжали к нему. Он пользовался любой возможностью учить и наставлять детей. Приходили к нему дети не только жившие вблизи монастыря, но и из местной колонии. Они очень любили посещать старца. Ольга Серафимовна Дефендова, ухаживавшая за митрополитом, рассказывала: «В утешение Святителю дети говорили стишки, читали молитвы, пели из «Лепты», а он учил их священной истории, задавал уроки, спрашивал и вразумлял. В праздники малыши прибегали к обедне, а в дни Ангела непременно исповедовались и причащались… Дети очень любили старца и не боялись его: например, трехлетние малютки говорили ему стишки и льнули к нему своей ангельской душой… Так утешали дети святого нашего старца, он же всем им отвечал одинаковой любовью и лаской. Трогательно было все это видеть и наблюдать».

Владыка был в близких отношениях с братией Николо-Угрешского монастыря. «Все оставшиеся в обители иноки (в числе сорока из прежних двухсот) постепенно оценили Святителя-изгнанника: по очереди приходили служить (с ним) и относились к нему с большой любовью».

Большую радость доставляло Владыке Макарию посещение его духовно близких ему людей. Несколько раз приезжал к нему в Николо-Угрешский монастырь Святейший Патриарх Тихон (Белавин). Сохранилась совместная фотография. Бывал у митрополита Макария архиепископ Бийский Иннокентий (Соколов), обсуждавший с ним миссионерские дела на Алтае. Особое внимание оказывал Владыке Макарию благоговейно чтивший его епископ Серпуховской Арсений (Жадановский), уверенный в его святости. Об этом он писал в богатых жизненными подробностями воспоминаниях.

В 1925 году Владыка хотел ехать на похороны Святейшего Тихона, но не смог. А когда новый Местоблюститель митрополит Петр (Полянский) приехал к старцу просить благословения на новое, в высшей степени ответственное свое служение, Владыка Макарий с любовью принял его, отзываясь о нем, как о человеке достойном, простой души, и, в знак расположения, подарил ему свой белый клобук.

Вечером 20 августа 1920 г. Владыку постигла болезнь, которая до конца жизни изменила внешний строй его жизни – частичный паралич.

Но и в болезни вел он жизнь подвижническую. Вставая в половине пятого, читал утренние молитвы, дневной Апостол, Евангелие, толкование, синодик, 3, 6 и 9 часы, садился за работу. В 7 часов молился за Литургией, вычитывая по служебнику все молитвы. После скромного завтрака вновь садился за труды. В праздности не находился ни единого часа. В течение дня по четкам он совершал особое правило, молясь Спасителю, Божией Матери и многим святым, которых особо чтил. После вечерней службы Старец продолжал занятия или читал духовные книги. Спал всегда в подряснике урывками, прерывая сон ради духовного бодрствования. В 12 ч. ночи вычитывал полунощницу.

Болезни Владыка переносил просто и без ропота. Почти постоянное самоукорение было его обычным настроением. Порой оно было настолько сильным, что ему приходили мысли о своей неготовности к смерти. Нередко говорил: «Не готов я. Какой ответ дам Богу, что отвечаю, чем оправдаюсь? Добрых дел не имею, а все сделанное не мое».

В феврале 1926 года Владыка заболел воспалением легких. За несколько дней до смерти он перестал принимать пищу и говорить.

1 марта 1926 года над ним было совершено таинство елеосвящения (соборование) архиепископом Иннокентием, епископом Арсением и другими приехавшими из Москвы пастырями. Болящий Владыка сознавал происходящее. Глаза его были открыты, сам он держал свечу.

Вечером того же дня в присутствии митрополита Макария была совершена всенощная священномученику Ермогену. Владыка лежал тихо и спокойно. После окончания службы все вышли из комнаты, но через полчаса сестра милосердия сообщила, что Владыка умирает. Преосвященный Арсений дважды прочел отходную. «Едва я кончил, как святитель Божий глубоко вздохнув, тихо предал дух свой Господу…» (1 марта 1926 года).

4 марта были совершены заупокойная литургия и отпевание архиепископом Иннокентием при сослужении шести епископов и семидесяти девяти священнослужителей.

Похоронен был митрополит в ограде, близ алтаря местной церкви села Котельники (близ станции Люберцы), где он жил с 1925 г. после закрытия Николо-Угрешского монастыря.

Свт. Макарий, митрополит Московский, Алтайский. 16 апреля 1957 г. Святейшим Патриархом Алексием была учреждена комиссия, которая вскрыла могилу Владыки. Гроб почти весь разрушился (осталась лишь нижняя доска), а тело и облачения оказались нетленными. Тело митрополита Макария было перенесено в Свято-Троицкую Сергиеву Лавру и погребено в нижней части Успенского собора.

В 2000 году на Архиерейском Соборе митрополит Макарий был причислен к лику святых.

Оценка 4.2 проголосовавших: 143
ПОДЕЛИТЬСЯ

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ

Please enter your comment!
Please enter your name here