Молитва матери солдату стихи

На безымянной высоте. Молитва матери солдату.

Молилась мать у алтаря:

О Боже, ты услышь меня!

Сейчас война идет кругом,

Так защити ты отчий дом!

Молилась мать, зажгла свечу,

За всех убитых помолчу,

За тех, кто ранен, кто здоров,

Чтобы вернулись в отчий кров!

Молилась мать, скатились слезы,

Погряз весь мир в ненастье, грезы,

Ты там Алешку обними,

Убереги и сохрани!

Молилась мать, встав на колени,

О Боже дай мне быть смелее!

Дай мне поверить, что ты есть!

Или все худо чья то месть?

Молилась мать, алтарь целуя,

И об одном еще молю я!

Пусть сын с войны живым вернется!

Пусть это мир перевернется!

Придет героем, что же – славно,

Придет с невесткой, так забавно,

Придет один или с друзьями,

Придет хромой и будет ранен,

О Боже ты меня пойми!

И мое чадо, мне верни!

Не для войны его растила,

Не за войну его любила.

Я так молю Господь тебя!,

Убьешь его, убей меня!

Пусть будет сын мой не герой!

Но пусть вернется он живой!

Молилась мать, глаза закрыла,

В глазах ее была могила,

Он не сумел, Бог не был мил,

И он не спас, не сохранил.

Но помним мы и в эти годы,

Войны, что не дала свободы,

Отцов, дедов и матерей,

Что воля их была сильней!

На небесах скажу я деду,

Спасибо деда за победу!

Не будь тебя, я б не родился!

Мы помним, любим и гордимся!

Только авторизованные пользователи уровня 4 и выше могут комментировать.

Стихи о матерях войны

Стихи о матерях войны

Солдату на фронте тяжело, а каково матери провожать на войну своих сыновей, и мужей, ждать вести с фронта, растить одной детей. Стихи о матерях войны расскажут о женской доли в тяжелое для страны время.

Глаза солдатских матерей

До дна наполнены печалью,

Как много бесконечных дней

Они в разлуке повстречали.

Молиться, сдерживая слёзы.

Пусть много лет в груди стучат

Сердца. Пусть обойдут морозы,

Волос – метель, лица – морщины,

Пусть все невзгоды и года

Плывут, не задевая, мимо.

Поддаться хоть на миг безволью.

Глаза солдатских матерей

До дна наполнены любовью.

На Мамаевом кургане тишина,

За Мамаевым курганом тишина,

В том кургане похоронена война,

В мирный берег тихо плещется волна.

Перед этою священной тишиной

Встала женщина с поникшей головой,

Что-то шепчет про себя седая мать,

Все надеется сыночка увидать.

Заросли степной травой глухие рвы,

Кто погиб, тот не поднимет головы,

Не придет, не скажет: “Мама! Я живой!

Не печалься, дорогая, я с тобой!”

Вот уж вечер волгоградский настает,

А старушка не уходит, сына ждет,

В мирный берег тихо плещется волна,

Разговаривает с матерью она.

Давно уже его на свете нет,

Того русоволосого солдата…

Письмо плутало двадцать с лишним лет,

И все таки дошло до адресата.

Размытые годами как водой

От первой буквы до последней точки,

Метались и подпрыгивали строчки

Перед глазами женщины седой…

И память молчаливая вела

По ниточке надорванной и тонкой,

Она в письме была еще девчонкой,

Еще мечтой и песенкой была…

Он все сейчас в душе разворатил…

Как будто тихий стон ее услышал-

Муж закурил и осторожно вышел

И сын куда-то сразу заспешил…

И вот она с письмом наедине,

Еше в письме он шутит и смеется,

Еще он жив, еще он на войне,

Еще надежда есть-что он вернется…

Постарела мать за много лет,

А вестей от сына нет и нет.

Но она всё продолжает ждать,

Потому что верит, потому что мать.

И на что надеется она?

Много лет, как кончилась война.

Много лет, как все пришли назад,

Кроме мёртвых, что в земле лежат.

Сколько их в то дальнее село,

Мальчиков безусых, не пришло.

Фильм документальный о войне,

Все пришли в кино – и стар, и мал,

Кто познал войну и кто не знал,

Перед горькой памятью людской

Разливалась ненависть рекой.

Трудно было это вспоминать.

Вдруг с экрана сын взглянул на мать.

Мать узнала сына в тот же миг,

И пронёсся материнский крик;

– Алексей! Алёшенька! Сынок! –

Словно сын её услышать мог.

Он рванулся из траншеи в бой.

Встала мать прикрыть его собой.

Всё боялась – вдруг он упадёт,

Но сквозь годы мчался сын вперёд.

– Алексей! – кричали земляки.

– Алексей! – просили, – добеги.

Кадр сменился. Сын остался жить.

Просит мать о сыне повторить.

И опять в атаку он бежит.

Жив-здоров, не ранен, не убит.

– Алексей! Алёшенька! Сынок! –

Словно сын её услышать мог.

Дома всё ей чудилось кино.

Всё ждала, вот-вот сейчас в окно

Посреди тревожной тишины

Постучится сын её с войны.

В поле с ветром шепчется осина,

Хмурит ель в бору седые брови.

На войне у матери три сына,

Три невестки дома у свекрови.

Снег, как соль, рассыпан в звездном блеске

Каравай луны совсем не начат.

Соберутся у стола невестки,

Повздыхают, о мужьях поплачут.

Только мать не плакала ни разу,

Не вздыхала о разлуке горькой

С той поры, как, верные приказу,

Сыновья простились с ней под горкой.

Ей недолго жить на белом свете,

Что ни день — ее все уже стежка,

А посмотрит — у невесток дети,

Надо каждой пособить немножко.

Сядет потихоньку в уголочке,

Будто горя нет и на копейку,

То для внука штопает чулочки,

То для внучки ладит душегрейку.

И не слышит вьюги-завирухи,

Что в полях шатает перелески.

«Каменное сердце у старухи»,

—Говорят, наплакавшись, невестки.

Что ж! Печаль у матери бесслезна,

Улеглась под сердцем непогода.

Ей поплакать и потом не поздно,

Как сыны вернутся из похода.

«Дорогая мама!» – вывел паренёк…

Рядышком с окопом – полевой цветок,

Белая ромашка как из мирных дней,

Золотая пчёлка копошится в ней.

Что нас ожидает? Что нам суждено?

Завтра бой смертельный, первый, не в кино.

«За меня не бойся!» – пишет паренёк…

Полевая почта. Полевой цветок…

Степан Смоляков (1916 – 1968)

В ранний час, когда полны дороги

Чуткой предрассветной тишиной,

Образ твой, задумчивый и строгий,

Неотступно следует за мной.

Не качала, к зыбке наклонясь.

Но твоя испытанная сила

В кровь мою горячую влилась.

Черной степью на восток идешь

Или в горы смелым партизанам

Ленты пулеметные несешь?

Ты меня родимым назови

И, как сына верного, на битву,

На кровавый бой благослови.

И вернется в дом твоя семья.

Сквозь огонь, сквозь яростную сечу,

Сквозь бои — идут к тебе навстречу

Все твои родные сыновья

. Да разве об этом расскажешь

В какие ты годы жила!

Какая безмерная тяжесть

На женские плечи легла.

В то утро простился с тобою

Твой муж, или брат, или сын,

И ты со своею судьбою

Осталась один на один.

Один на один со слезами,

С несжатыми в поле хлебами

Ты встретила эту войну.

И все – без конца и без счёта –

Печали, труды и заботы

Пришлись на тебя на одну.

Одной тебе – волей-неволей –

А надо повсюду поспеть;

Одна ты и дома и в поле,

Одной тебе плакать и петь.

А тучи свисают всё ниже,

А громы грохочут всё ближе,

Всё чаще недобрая весть.

И ты перед всею страною,

И ты перед всею войною

Сказалась – какая ты есть.

Ты шла, затаив своё горе,

Суровым путём трудовым.

Весь фронт, что от моря до моря,

Кормила ты хлебом своим.

В холодные зимы, в метели,

У той у далёкой черты

Солдат согревали шинели,

Что сшила заботливо ты.

Бросалися в грохоте, в дыме

Советские воины в бой,

И рушились вражьи твердыни

От бомб, начинённых тобой.

За всё ты бралася без страха.

И, как в поговорке какой,

Была ты и пряхой и ткахой,

Умела – иглой и пилой.

Рубила, возила, копала –

Да разве всего перечтёшь?

А в письмах на фронт уверяла,

Что будто б отлично живёшь.

Бойцы твои письма читали,

И там, на переднем краю,

Они хорошо понимали

Святую неправду твою.

И воин, идущий на битву

И встретить готовый её,

Как клятву, шептал, как молитву,

Далёкое имя твоё.

Есть за Полтавой в чистом поле

Могила павшего бойца.

Кругом – пшеничное раздолье,

Душистый запах чебреца.

И каждый вечер на закате

Сюда, в степную благодать,

В поношенном старинном платье

Приходит седенькая мать.

Придёт, украсит васильками

Могилу ратника она,

И долго над замшелом камнем

Сидит, в печаль погружена.

И думает прошедший мимо:

Под этой каменной плитой

Лежит сынок её родимый,

Её соколик дорогой,

Которого она, бывало,

Ждала с работы у крыльца.

А мать ни разу не видала

В лицо погибшего бойца.

Он с раскалённым автоматом

Пришёл сюда издалека:

Оттуда, где волной крылатой

Шумит в тайге Амур – река.

На этом васильковом поле

Настиг он вражескую рать.

Освободил здесь из неволи

Вот эту старенькую мать.

Вернул Ей счастье Украины,

Зажёг Зарю над нею вновь.

Он стал Ей – наречённым сыном,

Он заслужил её любовь.

Часто встретишь её при дороге,

Где клубится, вздымается пыль.

Не подкошенной болью, тревогой

Ветер гнёт перед нею ковыль.

Пусть закончился ужас войны.

Нет! Не сломлена в сердце надежда.

«Он вернётся!» – твердит: «Только жди!»

В нём растаял родной силуэт.

Пожелтела от лет похоронка,

Только памяти давности нет.

Голубые, как небо, глаза.

С вещмешком да шинелью потёртой,

Так его провожала она.

В свой последний решительный бой,

Чтобы мир был свободным, счастливым,

Неизвестный солдат и герой.

Не склониться пред ним до земли.

Это место известно лишь ветрам,

Да кричат на лету журавли.

Где клубится, вздымается пыль,

Не подкошенной болью, тревогой

Поклонись ей, как гнётся ковыль.

Мать, провожая сына на войну.

Словесник

Солдату на фронте тяжело, а каково матери провожать на войну своих сыновей, и мужей, ждать вести с фронта, растить одной детей. Стихи о матерях войны расскажут о женской доли в тяжелое для страны время.

Глаза солдатских матерей

Глаза солдатских матерей

До дна наполнены печалью,

Как много бесконечных дней

Они в разлуке повстречали.

Привыкли собрано молчать,

Молиться, сдерживая слёзы.

Пусть много лет в груди стучат

Сердца. Пусть обойдут морозы,

Пусть рук не тронет старина,

Волос – метель, лица – морщины,

Пусть все невзгоды и года

Плывут, не задевая, мимо.

Немыслимо им стать слабей,

Поддаться хоть на миг безволью.

Глаза солдатских матерей

До дна наполнены любовью.

Баллада о матери

Постарела мать за много лет,

А вестей от сына нет и нет.

Но она всё продолжает ждать,

Потому что верит, потому что мать.

И на что надеется она?

Много лет, как кончилась война.

Много лет, как все пришли назад,

Кроме мёртвых, что в земле лежат.

Сколько их в то дальнее село,

Мальчиков безусых, не пришло.

. Раз в село прислали по весне

Фильм документальный о войне,

Все пришли в кино – и стар, и мал,

Кто познал войну и кто не знал,

Перед горькой памятью людской

Разливалась ненависть рекой.

Трудно было это вспоминать.

Вдруг с экрана сын взглянул на мать.

Мать узнала сына в тот же миг,

И пронёсся материнский крик;

– Алексей! Алёшенька! Сынок! –

Словно сын её услышать мог.

Он рванулся из траншеи в бой.

Встала мать прикрыть его собой.

Всё боялась – вдруг он упадёт,

Но сквозь годы мчался сын вперёд.

– Алексей! – кричали земляки.

– Алексей! – просили, – добеги.

Кадр сменился. Сын остался жить.

Просит мать о сыне повторить.

И опять в атаку он бежит.

Жив-здоров, не ранен, не убит.

– Алексей! Алёшенька! Сынок! –

Словно сын её услышать мог.

Дома всё ей чудилось кино.

Всё ждала, вот-вот сейчас в окно

Посреди тревожной тишины

Постучится сын её с войны.

В поле с ветром шепчется осина,

Хмурит ель в бору седые брови.

На войне у матери три сына,

Три невестки дома у свекрови.

Снег, как соль, рассыпан в звездном блеске

Каравай луны совсем не начат.

Соберутся у стола невестки,

Повздыхают, о мужьях поплачут.

Только мать не плакала ни разу,

Не вздыхала о разлуке горькой

С той поры, как, верные приказу,

Сыновья простились с ней под горкой.

Ей недолго жить на белом свете,

Что ни день — ее все уже стежка,

А посмотрит — у невесток дети,

Надо каждой пособить немножко.

Сядет потихоньку в уголочке,

Будто горя нет и на копейку,

То для внука штопает чулочки,

То для внучки ладит душегрейку.

И не слышит вьюги-завирухи,

Что в полях шатает перелески.

«Каменное сердце у старухи»,

—Говорят, наплакавшись, невестки.

Что ж! Печаль у матери бесслезна,

Улеглась под сердцем непогода.

Ей поплакать и потом не поздно,

Как сыны вернутся из похода.

Рядышком с окопом – полевой цветок,

Белая ромашка как из мирных дней,

Золотая пчёлка копошится в ней.

Что нас ожидает? Что нам суждено?

Завтра бой смертельный, первый, не в кино.

«За меня не бойся!» – пишет паренёк…

Полевая почта. Полевой цветок…

Степан Смоляков (1916 – 1968)

В ранний час, когда полны дороги

Чуткой предрассветной тишиной,

Образ твой, задумчивый и строгий,

Неотступно следует за мной.

Не качала, к зыбке наклонясь.

Но твоя испытанная сила

В кровь мою горячую влилась.

Где теперь ты? Под седым туманом

Черной степью на восток идешь

Или в горы смелым партизанам

Ленты пулеметные несешь?

Ветер мне донес твою молитву.

Ты меня родимым назови

И, как сына верного, на битву,

На кровавый бой благослови.

Я за все врагам твоим отвечу,

И вернется в дом твоя семья.

Сквозь огонь, сквозь яростную сечу,

Сквозь бои — идут к тебе навстречу

Все твои родные сыновья

. Да разве об этом расскажешь

В какие ты годы жила!

Какая безмерная тяжесть

На женские плечи легла.

В то утро простился с тобою

Твой муж, или брат, или сын,

И ты со своею судьбою

Осталась один на один.

Один на один со слезами,

С несжатыми в поле хлебами

Ты встретила эту войну.

И все – без конца и без счёта –

Печали, труды и заботы

Пришлись на тебя на одну.

Одной тебе – волей-неволей –

А надо повсюду поспеть;

Одна ты и дома и в поле,

Одной тебе плакать и петь.

А тучи свисают всё ниже,

А громы грохочут всё ближе,

Всё чаще недобрая весть.

И ты перед всею страною,

И ты перед всею войною

Сказалась – какая ты есть.

Ты шла, затаив своё горе,

Суровым путём трудовым.

Весь фронт, что от моря до моря,

Кормила ты хлебом своим.

В холодные зимы, в метели,

У той у далёкой черты

Солдат согревали шинели,

Что сшила заботливо ты.

Бросалися в грохоте, в дыме

Советские воины в бой,

И рушились вражьи твердыни

От бомб, начинённых тобой.

За всё ты бралася без страха.

И, как в поговорке какой,

Была ты и пряхой и ткахой,

Умела – иглой и пилой.

Рубила, возила, копала –

Да разве всего перечтёшь?

А в письмах на фронт уверяла,

Что будто б отлично живёшь.

Бойцы твои письма читали,

И там, на переднем краю,

Они хорошо понимали

Святую неправду твою.

И воин, идущий на битву

И встретить готовый её,

Как клятву, шептал, как молитву,

Далёкое имя твоё.

Есть за Полтавой в чистом поле

Могила павшего бойца.

Кругом – пшеничное раздолье,

Душистый запах чебреца.

И каждый вечер на закате

Сюда, в степную благодать,

В поношенном старинном платье

Приходит седенькая мать.

Придёт, украсит васильками

Могилу ратника она,

И долго над замшелом камнем

Сидит, в печаль погружена.

И думает прошедший мимо:

Под этой каменной плитой

Лежит сынок её родимый,

Её соколик дорогой,

Которого она, бывало,

Ждала с работы у крыльца.

А мать ни разу не видала

В лицо погибшего бойца.

Он с раскалённым автоматом

Пришёл сюда издалека:

Оттуда, где волной крылатой

Шумит в тайге Амур – река.

На этом васильковом поле

Настиг он вражескую рать.

Освободил здесь из неволи

Вот эту старенькую мать.

Вернул Ей счастье Украины,

Зажёг Зарю над нею вновь.

Он стал Ей – наречённым сыном,

Он заслужил её любовь.

Часто встретишь её при дороге,

Где клубится, вздымается пыль.

Не подкошенной болью, тревогой

Ветер гнёт перед нею ковыль.

Сына мать ожидает как прежде.

Пусть закончился ужас войны.

Нет! Не сломлена в сердце надежда.

Взор её устремлён к горизонту,

В нём растаял родной силуэт.

Пожелтела от лет похоронка,

Только памяти давности нет.

Образ сына пред ней в гимнастёрке,

Голубые, как небо, глаза.

С вещмешком да шинелью потёртой,

Так его провожала она.

Смертью храбрых он пал под Берлином,

В свой последний решительный бой,

Чтобы мир был свободным, счастливым,

Неизвестный солдат и герой.

Не лежать на могиле букетам,

Не склониться пред ним до земли.

Это место известно лишь ветрам,

Да кричат на лету журавли.

Если встретишь её при дороге,

Где клубится, вздымается пыль,

Не подкошенной болью, тревогой

Поклонись ей, как гнётся ковыль.

Мать, провожая сына на войну.

Мать, провожая сына на войну,

Старалась спрятать глубже боль и грусть, —

В свой дом навечно поселяя тишину,

Лишь голос слышала: «Родная, я вернусь!»

Он ей запомнился шагающим в строю —

Её сынок — надежда и отрада.

Он жизнь отдал за Родину свою.

Искала сорок лет его награда.

И к сердцу мать прижала сухонькой рукой

Медаль, что в сельсовете ей вручили…

А сын, сражённый пулею шальной,

Лежит в никем не найденной могиле.

На коленях перед Ликом стоя,

Мать молилась ночи напролёт.

Чтоб вернулся с фронта невредимым,

Кровиночка, единственный сынок.

Его она остаться не просила-

Над Родиной сгустилась злая тьма.

Смахнув слезу, тихонько говорила:

«Сражайся за страну и за меня».

Уехал поезд и дымок растаял.

Мать ждёт желанных с запада вестей,

Но почтальон, девчонка молодая,

Обходит стороной её плетень.

А дни летят, проходят год за годом,

Уже войска к Берлину подошли.

И тут письмо, желанное, родное…

Рука вдруг онемела и дрожит.

Девчушка- почтальонша подхватила

Помятый треугольник на лету

И голоском звенящим прочитала

«Живой я, мама. Всё. Домой лечу.

Война к концу и ранен я немножко,

Бывал в плену, в лесу у партизан,

Но выжил. О тебе я, мама,

Ночами очень, очень тосковал».

Ждёт мать, теперь её молитва

О всех сынах, что на полях войны

Нас защищают, берегут границу

Своей святой, израненной земли.

И яму рыть заставили, а сами

Они стояли, кучка дикарей,

И хриплыми смеялись голосами.

У края бездны выстроили в ряд

Бессильных женщин, худеньких ребят.

Пришел хмельной майор и медными глазами

Окинул обреченных.. . Мутный дождь

Гудел в листве соседних рощ

И на полях, одетых мглою,

И тучи опустились над землею,

Друг друга с бешенством гоня.. .

Нет, этого я не забуду дня,

Я не забуду никогда, вовеки!

Я видел: плакали, как дети, реки,

И в ярости рыдала мать-земля.

Своими видел я глазами,

Как солнце скорбное, омытое слезами,

Сквозь тучу вышло на поля,

В последний раз детей поцеловало,

В последний раз.. .

Шумел осенний лес. Казалось, что сейчас

Он обезумел. Гневно бушевала

Его листва. Сгущалась мгла вокруг.

Я слышал: мощный дуб свалился вдруг,

Он падал, издавая вздох тяжелый.

Детей внезапно охватил испуг, —

Прижались к матерям, цепляясь за подолы.

И выстрела раздался резкий звук,

Что вырвалось у женщины одной.

Ребенок, мальчуган больной,

Головку спрятал в складках платья

Еще не старой женщины. Она

Смотрела, ужаса полна.

Как не лишиться ей рассудка!

Все понял, понял все малютка.

— Спрячь, мамочка, меня! Не надо умирать! —

Он плачет и, как лист, сдержать не может дрожи.

Дитя, что ей всего дороже,

Нагнувшись, подняла двумя руками мать,

Прижала к сердцу, против дула прямо.. .

— Я, мама, жить хочу. Не надо, мама!

Пусти меня, пусти! Чего ты ждешь? —

И хочет вырваться из рук ребенок,

И страшен плач, и голос тонок,

И в сердце он вонзается, как нож.

— Не бойся, мальчик мой. Сейчас вздохнешь ты

Закрой глаза, но голову не прячь,

Чтобы тебя живым не закопал палач.

Терпи, сынок, терпи. Сейчас не будет больно. —