Молитва симеону печерскому

Старец Симеон Псково-Печерский

Услышала я о прославлении в лике святых высокопреподобнейшего приснопамятного старца иеросхимонаха Симеона, возрадовалась сердцем и по благословению матушки игумении Варвары написала следующее.

Я не только знала его, но он был моим духовным отцом. Впервые мы с ним познакомились в 1952 году во время моего паломничества в Пюхтицы, а потом в Печоры, куда я приехала с моей духовной сестрой в сентябре, к празднику Воздвижения Честнаго Креста Господня.

Наместником в Печорах тогда был архимандрит Пимен — будущий патриарх. К нему от матушки игумении Рафаилы было у нас поручение. В обители мы сразу же встретили его, но не узнали в послушническом одеянии. Спросили, как нам увидеть наместника. Улыбаясь, архимандрит Пимен сказал, что это он и есть. Отец Пимен очень просто, приветливо и любезно обошелся с нами и благословил остановиться у тети Саши-коровницы, в домике у нижних монастырских ворот.

От тети Саши и из разговоров приходящих к ней мы узнали о старце Симеоне и пожелали навестить его. Так состоялась моя первая встреча с батюшкой. Долго беседовал он с нами и не торопился отпускать. Было такое чувство, точно мы всю жизнь знакомы. Он был — совершенная простота. Запомнилось, что говорил он нам о святой великомученице Варваре. Отец- язычник построил для нее башню, чтобы оградить от сообщества людей. Живя в высоких палатах, Варвара находила утешение в том, что смотрела на светила небесные и на красоту земную: поля, рощи, сады, горы и воды — и размышляла: «Кто сотворил все это?»

Она пришла к мысли, что ни рука человеческая, ни боги бездушные не могли создать такую чудесную красоту. Душу осиял Божественный Свет, и она всей душой познала Творца в Его творении, в вере и любви, устремилась к Богу, познав истину бытия. Так по творению она познала Творца. (А в другой раз отец Симеон говорил: «Небо и земля — крышки, а посредине — Книжка. Читай и умудряйся»).

На прощание старец благословил нас иконками и дал мне свою фотографию, надписав: «Духовной дочери», чему я удивилась. В то время был жив отец Борис — мой духовный отец, которого я преданно, всей душой, любила. Отец Борис меня так хорошо окормлял, что я, хотя и имела мысли поступить в монастырь, этот вопрос откладывала. И вот, в 1954 году мой первый духовный отец скончался. После его кончины я и другие чада отца Бориса устремились к отцу Симеону. Некоторые из чад потом и совсем переехали на жительство в Печоры.

И стала я ежегодно приезжать в обитель Печерскую к старцу отцу Симеону. Живо в памяти такое событие. В 55-м или 56-м году, не помню, как обычно, после вечерней службы, зашла я к старцу на благословение. Мать Екатерина попросила меня согреть для батюшки самовар. «Вода налита и угли положены. Только, когда будешь разжигать, подлей керосину, чтоб скорее разгорелся», — сказала она. Настало время, стала я разжигать самовар. Взяла бутылку, плюхнула в трубу самовара, да и пролила мимо. Керосин поплыл в дырочки на крышке самовара. Я сразу испугалась и расстроилась. А что делать? Открыла крышку, смотрю: керосин плавает поверх воды. О, ужас. Но все же разожгла. Вскипел самовар. На стол собрала. Вышел отец Серафим и говорит: «Попей и ты с батюшкой чаю». А я ни жива, ни мертва, переживаю очень: «Сейчас будет батюшка чай пить, а он с керосином». Вышел батюшка и тоже сказал, чтобы я попила вместе с ним чаю. Наливаю… Переживаю… А батюшка вдруг громко запел, во весь голос, высоким дискантом: «Нощь несветла неверным, Христе, верным же просвещение в сладости словес Твоих…» и до конца ирмос 7-го гласа. Да так звонко и красиво! Стали пить чай, а он не пахнет керосином. Вот чудо-то! Когда поют этот ирмос за службой, — всегда вспоминаю случай с самоваром.

Тогда отец Симеон был духовником монастыря и многих постригал в монахи. Бывало, что провидел их пути. В каком-то году в мой приезд в монастыре совершался постриг в мантию отцов Антипы и Варсонофия. Перед вечерней службой они пришли к старцу на исповедь. После их ухода батюшка был очень задумчивым и грустным и сказал: «За послушание, за благословение я должен принимать их от Евангелия. Отвечать за них буду. Но вот один пойдет прямой дорогой, а другой свернет в сторону». Так и было. Отец Варсонофий ушел из монастыря.

Тогда на постриге я присутствовала впервые. Он произвел на меня огромное впечатление. Я так плакала, точно это мне пели «Объятия Отча…».

Сам отец Симеон был схимником с 48 лет! Батюшка на опыте знал и величие, и трудность монашества, поэтому он с большой осторожностью и вниманием благословлял духовных чад на этот подвиг. Он всех очень любил и учитывал особенности каждой души. Надо сказать, что в те годы передо мной стоял вопрос о поступлении в монастырь. С батюшкой Симеоном мы каждый год в мой отпуск обсуждали вопрос о монастыре. В монастырях в то время было сложно с пропиской, к тому же и левая рука у меня с детства была больная.

После этого я приехала к отцу Симеону, и он в этот раз благословил идти в Пюхтицкий монастырь. Дал мне в благословение икону Божией Матери «Троеручица» (она и сейчас у меня) и сказал: «Она исцелит тебе ручку». Так в будущем и случилось, но прежде много я настрадалась из-за того, что болела рука.

Тогда и поехала в Пюхтицу. Сразу же была принята, и 15 августа 1958 года прописана. После получила письмо от старца, где он писал: «Начинай свой путь с Пюхтицы». Больше мы с батюшкой не встречались. В 1960 году старец Симеон отошел ко Господу.

Какое-то время после его кончины моим духовным отцом был владыка Мануил (Лемешевский). С 70-го года я снова стала ездить в Печоры, к отцу Иоанну (Крестьянкину). Каждый раз я ходила в пещеры на гробик отца Симеона. Великим подвижником был старец Симеон, и благодатный дар был дан ему: скрывать свое величие в смиренной простоте.

Не читая газет, не слушая радио, старец знал мировую обстановку. Так, он говорил еще до моего ухода в монастырь: «Войны не будет. Холодной войной будут воевать». Да, великим прозорливцем был батюшка отец Симеон. Но он так просто себя держал, что никогда не подумаешь, какой он великий.

Однажды он зачем-то рассказал мне такой случай. Сестра Дарья пошла в монастырь. А была она крупная. И вот в монастыре и говорят: «О! Какая девка здоровая! Мы на ней и покатаемся!» Дарья услышала это, обиделась и ушла из монастыря. И вот я тоже пришла в монастырь, в Козельщанский. А там все были старенькие, держали только нескольких молодых, и, конечно, нам много приходилось трудиться. У нас было одно здание на 50 человек, огород сорок соток. Хозяйство не такое большое, как в Лебединском монастыре, но мы летом помогали и там, хотя были обособлены и имели свой чудотворный Козельщанский образ Божией Матери. Так, однажды сидели наши старенькие у дома и перебирали картошку, которую я потом носила в корзине в погреб. При моей больной руке я, конечно, скоро устала. Одна из сестер говорит: «Отдохни, деточка, ты, наверное, устала». А другая перебивает: «Ничего, девка здоровая. ». И сразу я батюшку вспомнила!

Сорок шесть лет я уже в монастыре, начиная с Козельщанского, куда благословил меня батюшка Симеон. Главное в монашестве — послушание. В одной книге об афонском подвижничестве я прочитала недавно, как за непослушание был наказан монах. Господь ведь не всех так наказывает, а для вразумления нашего. Этот монах за своеволие был унесен бесами. Страшный рассказ!

Я должна сознаться, что тоже долго не соглашалась постричься в схиму, считала себя недостойной, говорила матушке, что мне уже восемьдесят лет, что не всегда правило исполняю и немощей много физических. Очень-очень долго она меня уговаривала и настояла на этом только тогда, когда батюшка Иоанн Крестьянкин по ее просьбе меня благословил. И тоже вам скажу: как же я страдала, когда не слушалась! Я очень страдала. А сейчас понимаю, какое это чудо, что постригли в схиму. Утром и вечером хожу в храм!

Я всегда любила литургию, но было много работы, отнимающей время на храм. Двадцать два года занималась канцелярской работой, Псалтирь читала, да еще обход делала внутри монастыря с иконой. Я никогда ни о чем в монастыре не просила, но и не отказывалась. Только от схимы отказывалась.

По себе скажу, что в монастыре должно быть полное самоотвержение, никакого саможаления. Пока в самом деле уже не сможешь. Вот как у меня с руками получилось: работала, несмотря на боль, на раны, до конца работала. Считала, что это Господь допускает, а значит так надо. Все, что Господь посылает, надо терпеть обязательно.

Скажу откровенно, я с большим трудом добилась, чтобы попасть в монастырь. Сколько я претерпела! Настоятельница знала, что монастырь закроют, что у меня больная рука. А я стремилась побыть в монастыре хоть один день, пока еще не закрыли. Хоть один день! И добилась. А каково было мне, когда действительно закрыли монастырь! Я похудела на двадцать килограммов. А сколько было переживаний, когда без отца Бориса осталась! Я даже отцу Симеону сказала: «Я не могу без него жить». Везде и всегда были одни переживания. Но для монаха главное — никакого саможаления, только полное самоотвержение.

Я ведь могла из-за больной руки отказаться от покоса и других тяжелых послушаний. Но я не отказывалась. Некогда было обращать внимание на себя. Потом и гипертония началась, но лекарств я не принимала. В те времена было запрещено приезжим помогать монастырю, и мы сами работали на послушаниях. Никакой посторонней помощи, никакой механизации. И пахали, и боронили, и сажали — все сами. А жили скудно. Земля плохо родит здесь. И каждая должна была, помимо тяжелого общего труда на послушаниях, подрабатывать для себя. Кто шил одеяла, кто еще что-либо.

Конечно, подвижники были большие. И Божия Матерь всегда покрывает монастырь их молитвами. Я это очень чувствую. Да и как не чудо: обитель была специально подвергнута разрушительной бомбежке, однако сохранилась. Воронка от бомбы видна, но ни одно стекло не разбилось! Как-то наша монахиня встретила летчика, который когда-то бомбил монастырь по заданию, но у него ничего не получилось. Летчик через это уверовал в Бога.

Схима — тоже послушание. Конечно, все сейчас делаю по силам, да Господь все видит, какие у кого немощи. Стараюсь молиться, как могу. За послушание Господь помогает, хотя и попускает всякие искушения. Но все надо претерпеть.

Как-то я исповедовалась батюшке Симеону, что засыпаю на молитве. А он мне сказал: «Знаешь, что со мной однажды было? Просыпаюсь и не могу понять, где это я? Лежу под аналоем. Уснул, значит, на молитве. Молитва — это самый большой труд. Когда-то я этого не понимал. И вот пришел в монастырь, а там архиерейская служба. После службы архиерей в проповеди сказал, что самый большой труд — это молитва. Я услышал и подумал, что это глупость, не поверил. Мне казалось, что это не трудно. Но позже понял, что истинная молитва — тяжелейший труд. Поэтому трудна жизнь монашеская, трудна жизнь в обители, но самый трудный подвиг — схимнический». Батюшка Симеон сам был великим молитвенником, поэтому ему было все о нас открыто. Он говорил: «Если читать Иисусову молитву, то никогда не упадешь».

Отец Симеон был очень любвеобильным. Сохранились у меня фотографии батюшки. На одной из них он с отцом Серафимом (Розенбергом). Причем отец Серафим никогда не улыбался. Он в лавочке торговал в Печорах и никогда не поднимал глаз. А здесь, рядом с батюшкой Симеоном, он улыбнулся. Тоже великий был — отец Серафим. Они друг у друга исповедовались.

На другой фотографии батюшка Симеон среди колосьев стоит. Во времена, когда в Печорах наместником был будущий Патриарх, тогда – архимандрит Пимен, и при монастыре были поля. И вот стоит наш батюшка Симеон на поле среди колосьев, а сам — словно живой спелый колос!

Батюшка говорил, что если он здесь, на земле, молится о нас и ему всех жалко, то там, в загробном мире, еще больше будет молиться. Преподобне отче Симеоне, моли Бога о мне грешной!

Акафист святому преподобному Симеону Псково-Печерскому

Для корректного отображения содержимого страницы необходимо включить JavaScript или воспользоваться браузером с поддержкой JavaScript.

Память: 18 января (05 января ст. ст.); 01 апреля (19 марта ст. ст.)

Избраннный подвижниче иноческаго делания/ и молитвенниче о нас изрядный,/ преподобне отче наш Симеоне,/ равноангельному житию от юности твоея возревновал еси/ и, во обитель Печерскую вселивыйся,/ в простоте и смирении евангельски подвизался еси,/ темже, обилием благодати от Господа исполненный,/ от всяких бед и скорбей свободи поющих ти:

Радуйся, преподобне Симеоне, Псково-Печерский чудотворче.

Ангельския чистоты стяжателю, отче Симеоне, подвигом монашеским добре украсивыйся, райския сладости причастник явился еси, темже и обитель твоя, в нейже Пресвятую Богородицу в молитвах боголепно воспевал еси, ныне о тебе красуется, приносящи ти таковая:

Радуйся, нравы ангельскими издетска украшенный;

Радуйся, обычаи благими зело удобренный.

Радуйся, путь Христов от юности возлюбивый;

Радуйся, чистоту телесную Тому сохранивый.

Радуйся, кротостию и смирением сердце твое умягчивый;

Радуйся, у пещер Богом зданных добродетельми просвещенный.

Радуйся, иноческаго жития богомудрый наставниче;

Радуйся, о всех к тебе взывающих теплый молитвенниче.

Радуйся, преподобне Симеоне, Псково-Печерский чудотворче.

Видя душу твою, издетска подвига желанием Христа ради исполненну, Подвигоположник Господь воспламени ю ко иноческому житию стремлением; ты же, блаженне Симеоне, отрок сый, преподобному Серафиму Саровскому в усердии отай подражал еси, чистыми усты в умилении вознося Богу: Аллилуиа.

Разумея вся преходящая мира дольняго, ум свой к горнему восперил еси, и, вся житейская и суетная любве ради ко Господу оставивый, во обитель древнюю Псково-Печерскую, юже измлада зело возлюби, яко к тихому пристанищу притекл еси, да Богу единому поживеши. Сего ради, избранниче Божий, приими от сердца тебе приносимая:

Радуйся, к подвижничеству сердце твое склонивый;

Радуйся, всего себе воли Божией покоривый.

Радуйся, яко молитве и послушанию издетска навыкл еси;

Радуйся, яко во отрочестве старец велий наречен был еси.

Радуйся, мирския сладости яко огня бежавый;

Радуйся, монашескаго жития узкий путь избравый.

Радуйся, воздержанием благоукрашенный;

Радуйся, Духа Святаго благодатию осиянный.

Радуйся, преподобне Симеоне, Псково-Печерский чудотворче.

Силою божественною укрепляемый, отче Симеоне, в послушании ко игумену и братии кротко и смиренно душу твою хранил еси, празднословия всякаго удаляяся, и, труды к трудом неленостно прилагая, чина монашескаго достойна быти показался еси, в подвизех духовных всегда поя Богу: Аллилуиа.

Имея ум свой к Богу вознесенный, от силы в силу восходил еси, отче Симеоне, и, благодать священства восприим, молитвою и постом по чреслем препоясався, яко раб благий, во всяцем деле духом твоим бодрствовал еси, единаго ко спасению взыскуя. Мы же, таковую ревность твою прославляюще, приносим ти сицевая:

Радуйся, благоуветием и незлобием исполненный;

Радуйся, в братолюбии делателю прилежный.

Радуйся, чина ангельскаго достойный носителю;

Радуйся, обетов иноческих непреложный рачителю.

Радуйся, во трудех неленостный послушниче;

Радуйся, пред очима Господа усердный постниче.

Радуйся, целомудрия и чистоты хранителю;

Радуйся, нивы Христовы изрядный возделывателю.

Радуйся, преподобне Симеоне, Псково-Печерский чудотворче.

Бурю страстей воздержанием и любовию ко Христу умертвив, вящшаго подвига возжелел еси, богоблаженне Симеоне, темже, кротко пред владыкою представ, иже тя наместника обители видети желаше, по смирению сего отреклся еси, и, схимою облекийся, в келию пещерную водворился еси, да тамо уединенно вопиеши Богу: Аллилуиа.

Слышавше молитвы твоя, преподобне Симеоне, яже к Богу от сердца возносимыя, полчища бесовстии зело стужаху ти, устрашити и изгнати тя хотяще, ты же, яко воин Царя Небеснаго, силою креста Господня сатанину детель отражал еси, подвиги твоя усугубляя. Отжени и от нас, отче благодатне, всякаго врага и супостата, да поем тебе сице:

Радуйся, в схиму, яко в броню ратную облекийся;

Радуйся, молитвою, яко воин мечем вооруживыйся.

Радуйся, постом и воздержанием плоть духови покоривый;

Радуйся, иго Христово, яко благо, на ся подъявый.

Радуйся, демонов твердый устрашителю;

Радуйся, бесовских прилогов разорителю.

Радуйся, воины русския от враг в пещерах сокрывый;

Радуйся, молитвенным стоянием от погубления обитель избавивый.

Радуйся, преподобне Симеоне, Псково-Печерский чудотворче.

Богоблагодатна старца показа тя всемилостивый Господь верным, во святей обители яко крин сельный процветшаго; ты бо, отче Симеоне, чудес многих сосуде преизливаемый, вся скорбящия и страждущия любовию о Христе Господе утешал еси, призывая единомысленно пети всех Творцу: Аллилуиа.

Видяще тя людие, пастыря добраго и крепкаго пред Богом молитвенника, дары Духа Святаго преисполненна, во множестве прихождаху к ти, в болезнех и скорбех изнемогающии, в ожесточении сущии и страждущии от дух нечистых, и, по прошению своему приемлюще, благодарственно тебе взываху:

Радуйся, любовь неложную ко всем явивый;

Радуйся, милосердию Христову подражавый.

Радуйся, пастырю добрый и любвеобильный;

Радуйся, отче, к страждущим благосердный.

Радуйся, о земли неплодной втайне нощию молитву творивый;

Радуйся, темже неплодие тоя в велие плодоносие претворивый.

Радуйся, чистым сердцем дар прозрения от Господа стяжавый;

Радуйся, игумена обители патриаршество предзревый.

Радуйся, преподобне Симеоне, Псково-Печерский чудотворче.

Проповедник милосердия христианскаго воистинну показался еси, преподобне Симеоне, и, образ быв честнаго иночества, радостию о Господе исполненный мирен дух и велию любовь к творению Его стяжал еси, еже есть радоватися с радующимися и плакати с плачущими. Сего ради братолюбие твое поминающе, вознесем Богу: Аллилуиа.

Возсиял еси во обители Печерстей яко светильник лучезарный, богомудре Симеоне, любовию нелицемерною души отчаянныя на путь ко Христу возставляяй, верою несумненною грехми помраченныя ко дверем покаяния приводяй и надеждою неизсякаемою благое терпение в напастех подаваяй. Мы же, молитвами твоими сохраняеми, ублажаем тя тако:

Радуйся, грешных пред Богом ходатаю;

Радуйся, Слова Божия в сердца наша сеятелю.

Радуйся, отчаянныя от смерти вольныя отвращаяй;

Радуйся, верныя от напрасныя смерти спасаяй.

Радуйся, страждущим тепле сострадавый;

Радуйся, от бесов стужаемыя именем Христовым свобождавый.

Радуйся, от напастей предлежащих скорый избавителю;

Радуйся, благочестия верных мудрый учителю.

Радуйся, преподобне Симеоне, Псково-Печерский чудотворче.

Хотяй от единаго Бога милости снискати, предивне Симеоне, людския славы смиренно удалялся еси, благодать дарованную ти от Господа таяй, и тако в труде неустаннем на служение ближним и обители твоей по вся дни до скончания благоплодно подвизался еси, за вся славя и вознося Богу: Аллилуиа.

Новую купель Силоамскую в земли Печерстей, явльшуюся по неизреченней милости Божией, вернии обретоша, ибо благодатию, по вере ти данною, чудеса евангельская творил еси, отче Симеоне, егда жены кровоточивыя от лет многих ток уставил еси и отроку ушеса и уста затворенныя отверзл еси. Мы же, имя Христово о толиком зело прославляюще, восхваляем тя глаголы таковыми:

Радуйся, Божия благодати смиренный таинниче;

Радуйся, судеб Божиих пречудный тайновидче.

Радуйся, сокровенная человеков яко в книзе зревый;

Радуйся, многия души человеческия ко Господу приведый.

Радуйся, разслабленныя здравы сотворяяй;

Радуйся, глазами болезнующия исцеляяй.

Радуйся, руце и нозе недужныя укрепляяй;

Радуйся, удрученныя от зубныя болезни свобождаяй.

Радуйся, преподобне Симеоне, Псково-Печерский чудотворче.

Странное и предивное чудо Небесныя благодати видим о тебе, отче Симеоне, егда приближися время отшествия твоего, всю надежду на милость Божию и заступление Пречистыя Владычицы возложивый, яве Богородицу зрети сподобился еси, тебе рекшую: угодниче Мой, скоро возму тя. Темже, тихою радостию о Господе исполняяся, вознесл еси Ему: Аллилуиа.

Весь быв образ послушания, якоже в житии твоем, тако и в преставлении ко Господу, богоблаженне Симеоне, егда час кончины твоея, духовно тобою провиденный, по прошению игумена, яко верный послушник, отложил еси, да не в праздник великий погребение твое случится. Мы же, дивящеся таковому послушанию твоему, с любовию тепле глаголем ти:

Радуйся, в послушание Христоподражательное неуклонно себе вдавый;

Радуйся, смиренномудрия истинный образ явивый.

Радуйся, Царицу Небесную немолчно славивый;

Радуйся, заступление Тоя себе стяжавый.

Радуйся, со Христом быти присно возжелевый;

Радуйся, плачем покаянным яко банею себе омывый.

Радуйся, чадолюбче, о стаде твоем без устали пекийся;

Радуйся, и по смерти попечением твоим ны не оставляяй.

Радуйся, преподобне Симеоне, Псково-Печерский чудотворче.

Всего себе на служение Богу и людем предал еси, святче Божий, сего ради, на одре предсмертнем немощствуяй, последняя наставления, утешения и благословения, во еже любовь имети между собою, от пастырскаго сердца чадом твоим преподал еси, и тако, в мире от земных почив, в Небесныя обители блаженно преселился еси; ныне же со Ангелы вопиеши Богу: Аллилуиа.

Витии человечестии недоумеют како исповести день пречуднаго погребения твоего, достославне Симеоне, егда от всякия веси и грады чада твоя духовная во обитель Печерскую абие собрани быша дивно, но и, по смерти тя суща жива чтуще, приношаху ти словеса таковая:

Радуйся, звездо, путь живота честнаго нам указующая;

Радуйся, зарю, верою твоею души наша пробуждающая.

Радуйся, свете, любовию Христовою нас озаряяй;

Радуйся, лучу, мрак греховный покаянием разсеяваяй.

Радуйся, реко исцелений тихоструйная;

Радуйся, лампадо в молитвах о нас неугасимая.

Радуйся, сосуде даров благодатных неиждиваемый;

Радуйся, цвете благоухания Небеснаго исполненный.

Радуйся, преподобне Симеоне, Псково-Печерский чудотворче.

Спасения ради вечнаго души твоея, отче Симеоне, труды многи и болезни в терпении кротко понесл еси, о себе ничесоже когда возомнив, обаче, пред всеми ся умаляяй, в дерзновении пред Богом велик явился еси. Темже, славою увенчанный, в радость Господа вшел еси, и нас не остави молитвами твоими, да сподобимся с тобою купно воспети Богу: Аллилуиа.

Стена ограждающая от всякаго зла был еси нам, отче Симеоне, и по смерти, якоже обещался еси, ны не оставляеши твоим заступлением и всем, с верою к тебе прибегающим, помощь неоскудную в многоцелебных мощех твоих подаеши. Тебе же, яко мощному о нас молитвеннику у Престола Всевышняго, хвалебная приносим:

Радуйся, тяготы чад твоих на себе понесый;

Радуйся, истинную любовь ко ближнему нам показуяй.

Радуйся, к тебе взывающих скорое услышание;

Радуйся, в печалех сущих присное утешение.

Радуйся, в помощи к нам неоскудеваяй;

Радуйся, в прошениих наших пред Богом ходатайствуяй.

Радуйся, чудесы многи от Господа прославленный;

Радуйся, подвижниче дарованьми благими исполненный.

Радуйся, преподобне Симеоне, Псково-Печерский чудотворче.

Пение всеумиленное приносим у раки мощей твоих, угодниче Божий Симеоне, во всяцей скорби и немощи человечестей к тебе прибегающе, яко воистинну вемы тя крепкаго в бедах помощника и теплаго ходатая за ны пред Господом, да, идеже ты еси, и нас быти сподоби молитвами твоими, взывающих к Богу: Аллилуиа.

Светло празднует Печерская обитель честную память твою, преподобне Симеоне, и, божественную благодать в цельботочных мощех твоих видяще, Бога дивнаго во святых Своих прославляет, и тебе, яко благому предстателю, радостне взывает:

Радуйся, яко во обители у пещер Богом зданных зело потрудился еси;

Радуйся, яко со святыми отцы Печерскими прославился еси.

Радуйся, монашествующих духовное радование;

Радуйся, верных присное веселие.

Радуйся, яко нестяжанием тленнаго души нетление обрел еси;

Радуйся, яко от мира преходящаго во обители вечныя преселился еси.

Радуйся, николиже тебе просящия помощию оставляяй;

Радуйся, и доныне благодатными дары чудодействуяй.

Радуйся, преподобне Симеоне, Псково-Печерский чудотворче.

Благодать Божия, от честных мощей твоих обилием чудес преизливающаяся, днесь собра вся верныя, любовию тя почитающия и смиренным сердцем в молении к тебе припадающия, и тя усердно просящия: души наша к покаянию приведи, телеса недужная исцели и всех нас молитвами твоими от всяких бед сохрани, да велегласно воспоем Богу: Аллилуиа.

Поюще дивное твое житие, преподобне отче Симеоне, ублажаем труды твоя, в нихже неленостно по вся дни во обители подвизался еси, славим кротость и смирение твое, имиже Христу Богу подражал еси, превозносим любовь твою, еюже ближнему в нуждах добре послужил еси и величаем тя песнопеньми таковыми:

Радуйся, милостиве, Богом помилованный;

Радуйся, целомудре, от Христа славою увенчанный.

Радуйся, кротче, рай Небесный наследивый;

Радуйся, трудниче, покой блаженный обретый.

Радуйся, молитвенниче, со Ангелы жительствуяй;

Радуйся, постниче, благами вечными наслаждаяйся.

Радуйся, незлобиве, Бога зрети сподобивыйся;

Радуйся, боголюбче, Господом возлюбленный.

Радуйся, преподобне Симеоне, Псково-Печерский чудотворче.

О, святый угодниче Божий, преподобне и богоносне отче наш Симеоне! Тебе молебно предстоящих не презри, но твоим мощным о нас заступлением помози богоугодно на земли пожити, да, очистившеся от всякия скверны, невечерний достигнем покой, идеже с тобою вкупе Всемилостивому и Человеколюбцу Богу воспоем ангельскую песнь: Аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа.

Сей кондак чтется трижды, затем Икос 1 и Кондак 1.

О, всечестный и богоблаженный отче наш Симеоне! Приими ныне тебе с любовию и верою прилежно молящихся и сохрани нас от всякаго зла, дана бо тебе от Бога велия благодать: недужныя исцеляти, скорбящия утешати, в беду впавшия свобождати. Ты бо аще и миру себе умертвил еси, но, любовь Христову к людем являяй, нечужд их нуждам показался еси. Темже молим тя, буди нам заступник от враг спасения нашего, души наша, грехом уловленныя, к истинному покаянию приведи, телес наших болезни уврачуй, юныя благочестию научи, старыя поддержи, сирых и обездоленных препитай. Обитель убо твою, в нейже усердно многая лета подвизался еси, в мирном благоустроении и благолепии сохрани, и вся, яже монашествующия и добре труждающияся, во благих желаниих утверди и в подвизех иноческих укрепи. Ей, святый отче, испроси нам у Премилостиваго Спаса коемуждо ко спасению благопотребная, да исправивше житие наше, от части шуия отлученни будем и вечное спасение во Царствии Небеснем молитвами твоими улучим, идеже с тобою и всеми святыми сподобимся прославляти в Троице славимаго Бога, Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

Пре­по­доб­ный Си­ме­он (в ми­ру Ва­си­лий Ива­но­вич Жел­нин) ро­дил­ся 1 мар­та 1869 го­да в де­ревне Яко­влев­ской Ост­ров­ско­го уез­да Псков­ской гу­бер­нии в кре­стьян­ской се­мье от ро­ди­те­лей Иоан­на и На­та­лии. Вско­ре он был кре­щен в по­го­сте Вех­но­во и во Свя­том Кре­ще­нии на­зван Ва­си­ли­ем.

Ро­ди­те­ли его бы­ли глу­бо­ко ве­ру­ю­щи­ми, бо­го­бо­яз­нен­ны­ми и бла­го­че­сти­вы­ми и вос­пи­ты­ва­ли Ва­си­лия в по­ви­но­ве­нии и по­слу­ша­нии ро­ди­тель­ской во­ле.

В сво­ей ду­хов­ной био­гра­фии, на­пи­сан­ной пре­по­доб­ным Си­мео­ном уже в зре­лые го­ды, он вспо­ми­на­ет, как в ро­ди­тель­ский дом не раз при­ез­жал Кор­ни­лий, мо­нах Кры­пец­ко­го мо­на­сты­ря (ныне при­чис­лен­ный к ли­ку мест­но­чти­мых свя­тых Псков­ских). Ино­гда тот оста­вал­ся но­че­вать в их до­ме и, все­гда ло­жась спать с от­ро­ком Ва­си­ли­ем, ча­сто го­во­рил ему: «Бу­дешь ты мо­на­хом, бу­дешь ста­рец ве­ли­кий». Ино­гда брал от­ро­ка с со­бою по сбо­ру для мо­на­сты­ря и при этом го­во­рил: «Ва­ся, вот здесь не да­дут, а вот здесь – по­да­дут нам». Так все­гда и бы­ва­ло.

В де­сять лет Ва­си­лий, по­мо­гая ро­ди­те­лям, пас сво­их ло­ша­дей. В этот же год он услы­шал от лю­дей рас­ска­зы о жиз­ни стар­ца Се­ра­фи­ма, Са­ров­ско­го чу­до­твор­ца, и, же­лая под­ра­жать ве­ли­ко­му по­движ­ни­ку, на­шел в по­ле боль­шой ка­мень и стал на нем мо­лить­ся. В 12 лет вме­сте с ро­ди­те­ля­ми хо­дил в Пско­во-Пе­чер­ский мо­на­стырь, чтобы по­кло­нить­ся древним свя­ты­ням и по­мо­лить­ся пе­ред чу­до­твор­ны­ми ико­на­ми оби­те­ли. В оби­те­ли от­ро­ку Ва­си­лию так по­нра­ви­лось, что он за­ду­мал остать­ся здесь на­все­гда, и эта мысль не остав­ля­ла его, по­ка не ис­пол­ни­лось его же­ла­ние.

В 20 лет Ва­си­лий стал про­сить от­ца, чтобы тот от­пу­стил его в мо­на­стырь, но отец и слу­шать об этом не хо­тел и за­явил юно­ше: «Же­нить те­бя на­до, а не в мо­на­хи». Но юно­ша сто­ял на сво­ем, твер­до за­явив от­цу, что не бу­дет же­нить­ся ни­ко­гда. Так про­дол­жа­лось несколь­ко лет, по­ка отец не убе­дил­ся в се­рьез­но­сти на­ме­ре­ния сы­на стать мо­на­хом. То­гда он раз­ре­шил Ва­си­лию вы­стро­ить в усадь­бе до­мик, где бу­ду­щий по­движ­ник жил и мо­лил­ся в уеди­не­нии до 25-лет­не­го воз­рас­та.

Но через пять лет Бог чу­дес­ным об­ра­зом из­во­дит Ва­си­лия из ро­ди­тель­ско­го до­ма. В то вре­мя в их се­ле жил некий ста­рец Си­ме­он, ко­то­ро­го де­ре­вен­ские жи­те­ли по­чи­та­ли за бла­жен­но­го. Этот ста­рец лю­бил при­хо­дить в дом к ро­ди­те­лям Ва­си­лия, а ино­гда оста­вал­ся но­че­вать. Ва­си­лий как-то спро­сил у бла­жен­но­го со­ве­та и бла­го­сло­ве­ния ид­ти в мо­на­стырь, но от­ве­та не по­лу­чил. Но од­на­жды бла­жен­ный явил­ся в их дом и за­явил от­цу, что «при­шел сю­да уми­рать». И то­гда Ва­си­лий при всех стал про­сить бла­жен­но­го: «Ба­тюш­ка, бла­го­сло­ви­те ме­ня в мо­на­стырь». А тот неожи­дан­но взял ве­рев­ку, свер­нул ее жгу­том и да­вай бить про­си­те­ля и гнать из до­ма во двор, со дво­ра на ули­цу,– и гнал вдоль ули­цы за де­рев­ню, а по­том вер­нул­ся в дом, лег на лав­ку – и умер. Все, ви­дев­шие это, по­ня­ли, что бла­жен­ный вы­го­нял Ва­си­лия из до­ма в мо­на­стырь. Но да­же и по­сле это­го слу­чая отец не хо­тел от­пус­кать сы­на, но по­том сми­рил­ся и с ми­ром от­пу­стил Ва­си­лия в Пе­чер­скую оби­тель.

В 1896 го­ду Ва­си­лий по­сту­пил по­слуш­ни­ком в Пско­во-Пе­чер­ский мо­на­стырь. Ар­хи­манд­рит Ме­фо­дий (Холм­ский, † 1906), быв­ший то­гда на­мест­ни­ком мо­на­сты­ря, взял его к се­бе ке­лей­ни­ком в на­сто­я­тель­ские по­кои. Кро­ме это­го, Ва­си­лий хо­дил и на об­щие по­слу­ша­ния с бра­ти­ей, осо­бен­но на по­строй­ку го­сти­ни­цы для бо­го­моль­цев. Ча­сто при­хо­ди­лось ра­бо­тать с 5 ча­сов утра и до позд­не­го ве­че­ра. В ред­кие сво­бод­ные ча­сы, ко­гда мо­ло­дые по­слуш­ни­ки и ино­ки со­би­ра­лись от­ды­хать на све­жем воз­ду­хе на Свя­той гор­ке, в са­ду, он все­гда от­го­ва­ри­вал­ся от та­ко­го празд­но­го об­ще­ния и под ви­дом по­слу­ша­ния, дан­но­го от на­мест­ни­ка, шел в сто­ляр­ку и, бу­дучи опыт­ным сто­ля­ром-крас­но­де­рев­щи­ком, вы­та­чи­вал там раз­ные по­лез­ные ве­щи.

В 1900 го­ду по­слуш­ник Ва­си­лий был по­стри­жен в мо­на­хи с име­нем Вас­си­ан, а в 1901 го­ду ру­ко­по­ло­жен во иеро­ди­а­ко­на и по­лу­чил от­дель­ную ке­ллию для жи­тель­ства.

В 1903 го­ду отец Вас­си­ан был по­свя­щен в сан иеро­мо­на­ха и вско­ре на­зна­чен в Сне­то­гор­ский мо­на­стырь во Псков эко­но­мом для вос­ста­нов­ле­ния мо­на­стыр­ско­го хо­зяй­ства, а через 4 го­да вер­нул­ся в Пе­чо­ры. Вско­ре его вновь на­прав­ля­ют из оби­те­ли для укреп­ле­ния мо­на­стыр­ско­го хо­зяй­ства, на сей раз в име­ние Му­сти­ще­во в 25 ки­ло­мет­рах от мо­на­сты­ря в сто­ро­ну Лат­вии.

– Бы­ло очень мно­го труд­но­стей, – вспо­ми­нал по­том ста­рец,– из лап­тей не вы­ле­зал. На­до бы­ло вос­ста­нав­ли­вать по­чти вновь все хо­зяй­ство, в первую оче­редь вы­стро­ить храм во имя Иоан­на Кре­сти­те­ля Гос­под­ня, цер­ков­ный дом, хо­зяй­ствен­ные по­строй­ки, са­раи, скот­ный двор и про­чее. На­ла­дить зем­ле­па­ше­ство, чтобы оно да­ва­ло поль­зу мо­на­сты­рю.

На это ушло мно­го лет, и, ко­гда де­ло пошло на лад, он воз­вра­тил­ся в род­ную оби­тель в воз­расте 46 лет.

На­ча­лась ре­во­лю­ция, и на­сто­я­тель оби­те­ли епи­скоп Иоанн (Бу­лин, † 1941) хо­тел по­ста­вить опыт­но­го по­движ­ни­ка от­ца Вас­си­а­на на­мест­ни­ком мо­на­сты­ря. Но тот по сми­ре­нию сво­е­му, ви­дя, что это по­слу­ша­ние ему не под си­лу, стал от­ка­зы­вать­ся и про­сил по­стричь его в схи­му, так как чув­ство­вал «внут­ренне вну­ше­ние при­нять схи­му». Так 3 фев­ра­ля 1927 го­да он был по­стри­жен с име­нем Си­ме­он и на­зна­чен ду­хов­ни­ком бра­тии и па­лом­ни­ков Пско­во-Пе­чер­ско­го мо­на­сты­ря. На­сто­я­тель оби­те­ли при­вел его в убо­гую, сы­рую, тем­ную ке­ллию, по су­ти де­ла, пе­ще­ру, ис­ко­пан­ную в го­ре ря­дом с Успен­ским хра­мом, и ска­зал: «Вот те­бе ке­ллия, здесь и умрешь». Так и вы­шло по­том.

Та­ким об­ра­зом на­чал­ся мо­лит­вен­ный и стар­че­ский по­двиг иерос­хи­мо­на­ха Си­мео­на, про­дол­жав­ший­ся 33 го­да. Те­перь глав­ным со­дер­жа­ни­ем жиз­ни бу­ду­ще­го стар­ца ста­ла мо­лит­ва. Он по­ло­жил се­бе за пра­ви­ло еже­днев­но мо­лить­ся за ран­ней ли­тур­ги­ей в пе­щер­ном Успен­ском хра­ме и там у жерт­вен­ни­ка Гос­под­ня усерд­но по­ми­нал всех сво­их ду­хов­ных чад. По но­чам ис­пол­нял ке­лей­ное пра­ви­ло схим­ни­ка, а днем при­ни­мал бра­тию и мно­го­чис­лен­ных па­лом­ни­ков в сво­ей ке­ллии. Не остав­лял ста­рец и те­лес­ные тру­ды – боль­шей ча­стью в сто­ляр­ной ма­стер­ской. Нема­ло ис­ку­ше­ний пре­тер­пел ста­рец в сво­ей ке­ллии от бе­сов. В первую же ночь, как он по­се­лил­ся в ней, яви­лись ему зри­мым об­ра­зом злые ду­хи и на­пол­ни­ли ке­ллию. Страш­ные, ка­ких ему рань­ше не при­хо­ди­лось и ви­деть. Ис­пу­гал­ся по­на­ча­лу ста­рец и не знал, что де­лать. А они на­ча­ли на него кри­чать, дер­гать и гнать: “За­чем ты при­шел? Ухо­ди от­сю­да, все рав­но мы не да­дим те­бе здесь жить”, – и мно­гое дру­гое. «Ду­мал я, – рас­ска­зы­вал ста­рец, – что не пе­ре­жи­ву этой стра­сти, от ко­то­рой да­же не мог пе­ре­кре­стить­ся, а толь­ко го­во­рил: «Гос­по­ди, при­ми дух мой».

Та­кие стра­хи про­дол­жа­лись мно­го раз, но по­том не бы­ли уже так страш­ны, как впер­вые, и он на­учил­ся с по­мо­щью Бо­жи­ей от­ра­жать их си­лою кре­ста и мо­лит­вы.

За ве­ли­кую лю­бовь стар­ца Си­мео­на к Бо­гу и лю­дям и за ве­ли­кое сми­ре­ние его от­кры­лись в нем ред­кие да­ро­ва­ния Бо­жии: дар вра­че­ва­ния душ, про­зор­ли­во­сти и ис­це­ле­ния ду­шев­ных и те­лес­ных неду­гов. Об этом со­хра­ни­лись мно­гие пись­мен­ные сви­де­тель­ства лю­дей, по­лу­чив­ших чу­дес­ные ис­це­ле­ния по мо­лит­вам стар­ца.

По сво­е­му сми­ре­нию ста­рец Си­ме­он вся­че­ски ста­рал­ся скрыть дар сво­ей необык­но­вен­ной про­зор­ли­во­сти. «Да со­всем я не про­зор­ли­вец, – с лег­ким сму­ще­ни­ем и мяг­кой до­са­дой в го­ло­се го­во­рил он од­но­му из пыт­ли­вых по­се­ти­те­лей мо­на­сты­ря, – ве­ли­кий дар про­зре­ния да­ет Гос­подь из­бран­ным его, а тут про­сто дол­го­ле­тие мне по­мо­га­ет, – за­шел в дом рань­ше дру­гих, вот и по­ряд­ки его луч­ше знаю. При­хо­дят ко мне лю­ди с го­ре­стя­ми и со­мне­ни­я­ми, а взвол­но­ван­ный че­ло­век по­до­бен ре­бен­ку, он весь на ла­до­ни. Слу­чи­лось с че­ло­ве­ком несча­стье, вот он и точ­ность ду­шев­ных очей те­ря­ет, впа­да­ет ли­бо в уны­ние, ли­бо в дер­зость и оже­сто­че­ние. А я и мир­ской круг хо­ро­шо знаю, и жизнь про­жил дол­гую, и сам Гос­под­ней си­лой ограж­ден от бед и со­блаз­нов, и как же мне в ме­ру ма­лых сил мо­их не под­дер­жать бра­та мо­е­го, спут­ни­ка на зем­ной до­ро­ге, ко­гда он при­то­мил­ся рань­ше, чем я. »

«Тру­ден путь мо­на­ше­ский, – за­пи­сал ста­рец Си­ме­он в сво­ей био­гра­фии, – но труд­нее по­двиг схим­ни­че­ский, ес­ли ид­ти так, как ука­зал нам По­дви­го­по­лож­ник наш Гос­подь Иисус Хри­стос. При по­се­ще­нии Его Все­свя­та­го Ду­ха все воз­мож­но по­бе­дить, пе­ре­не­сти, пе­ре­тер­петь и до­стиг­нуть во­жде­лен­но­го, обе­то­ван­но­го нам Им неиз­гла­го­лан­но­го веч­но­го на­сле­дия в Его Цар­ствии Небес­ном».

Шесть­де­сят че­ты­ре го­да та­ко­го мо­на­ше­ско­го по­дви­га со­де­ла­ли иерос­хи­мо­на­ха Си­мео­на со­су­дом бла­го­да­ти Бо­жи­ей, ко­то­рой лу­чи­лись его гла­за и весь об­лик стар­ца.

«Вся­че­ской ма­ло­стью, су­е­той, неве­де­ни­ем, сле­по­тою лю­ди омра­ча­ют чу­до, – го­во­рил ста­рец од­но­му по­се­ти­те­лю. – Див­ный дар Гос­по­день – че­ло­ве­че­ская жизнь! Не ку­пишь ее, не за­ра­бо­та­ешь. На, че­ло­век, при­и­ми на­гра­ду бес­цен­ную. Ра­дость, ра­дость, ве­ли­кая ра­дость. »

По­след­ние дни пе­ред сво­им пре­став­ле­ни­ем ста­рец очень осла­бел, но лю­дей про­дол­жал при­ни­мать. На во­прос ду­хов­ных чад сво­их, на ко­го он их по­ки­да­ет, от­ве­тил: «На Ма­терь Бо­жию». И на­став­лял всех лю­бить друг дру­га, про­щать все оби­ды, так как нена­висть хо­тя бы к од­но­му че­ло­ве­ку ве­дет к смерт­но­му гре­ху, и на­до так про­щать, чтобы че­ло­век знал, что ты ему про­стил.

Пре­став­ле­ние – 5/18 ян­ва­ря

По­след­ний урок сми­ре­ния и по­слу­ша­ния явил ста­рец да­же в сво­ем пре­став­ле­нии ко Гос­по­ду.

По от­кро­ве­нию от Гос­по­да он ждал смер­ти 15/2 ян­ва­ря 1960 го­да, в день па­мя­ти пре­по­доб­но­го Се­ра­фи­ма Са­ров­ско­го. Но на­мест­ник мо­на­сты­ря ар­хи­манд­рит Али­пий (Во­ро­нов, † 1975), на­ве­стив­ший боль­но­го стар­ца, за­бес­по­ко­ил­ся, что тот мо­жет уме­реть и сде­лать пе­ре­по­лох в са­мый день празд­ни­ка Кре­ще­ния Гос­под­ня, и по­это­му про­сил стар­ца по­мо­лить­ся Бо­гу об от­сроч­ке кон­чи­ны его. “Хо­ро­шо, – от­ве­тил ему сми­рен­ный ста­рец, – ты на­мест­ник, а я по­слуш­ник, пусть бу­дет по-тво­е­му”. Так и вы­шло: по­чил ста­рец в Кре­щен­ский со­чель­ник, а хо­ро­ни­ли его уже по­сле празд­ни­ка Кре­ще­ния.

Ко дню его по­гре­бе­ния в мо­на­стырь с раз­ных мест при­бы­ло мно­го ду­хов­ных его чад. От­пе­ва­ли по­чив­ше­го на­мест­ник мо­на­сты­ря ар­хи­манд­рит Али­пий (Во­ро­нов) и 40 свя­щен­но­слу­жи­те­лей. А по­сле от­пе­ва­ния гроб с чест­ны­ми мо­ща­ми стар­ца был по­став­лен в пе­ще­рах мо­на­сты­ря на ме­сте, ука­зан­ным им ещё при жиз­ни.

Па­мять о стар­це иерос­хи­мо­на­хе Си­меоне свя­то чтят в Пско­во-Пе­чер­ской оби­те­ли, где он 64 го­да по­дви­гом доб­рым под­ви­зал­ся.

1 ап­ре­ля 2003 го­да со­сто­я­лось про­слав­ле­ние иерос­хи­мо­на­ха Си­мео­на в ли­ке свя­тых Пско­во-Пе­чер­ских. От­ныне его свя­тые мо­щи по­ко­ят­ся в Сре­тен­ском хра­ме мо­на­сты­ря.

Сво­им мо­лит­вен­ным пред­ста­тель­ством пред Гос­по­дом ста­рец Си­ме­он по­да­ёт и ныне свою чу­дес­ную по­мощь при­те­ка­ю­щим к нему с ве­рою, и мно­гие, как и при жиз­ни стар­ца, об­ре­та­ют ду­шев­ный по­кой и ис­це­ле­ние неду­гов.

Рекомендуем

С помощью кнопки выберите банковскую карту или Яндекс.Деньги.

©2004-2017 — При использовании материалов ссылка обязательна.