Светлана алексиевич чернобыльская молитва рецензии

Рецензия pankl на книгу Чернобыльская молитва. Хроника будущего

Чернобыльская молитва. Хроника будущего

Купить книгу в магазинах:

Несколько десятилетий Светлана Алексиевич пишет свою хронику “Голоса Утопии”. Изданы пять книг, в которых “маленький человек” сам рассказывает о времени и о себе. Названия книг уже стали метафорами: “У войны не женское лицо”, “Цинковые мальчики”, “Чернобыльская молитва”. По сути, она создала свой жанр – полифонический роман-исповедь, в котором из маленьких историй складывается большая история, наш XX век.

Главной техногенной катастрофе XX века – двадцать лет. “Чернобыльская молитва” публикуется в новой авторской редакции, с добавлением нового текста, с восстановлением фрагментов, исключенных из прежних изданий по цензурным соображениям.

Любовь и смерь всегда вдвоем

Есть вещи, смотреть в лицо которым страшно. Но именно они очищают твою уставшую от повседневности душу от накипи равнодушия и беспечности. К таким вещам, безусловно, относится книга Светланы Алексиевич «Чернобыльская молитва (хроника будущего)».

Известная белорусская писательница в своих произведениях касается поистине проклятых тем 20-го столетия: Великой Отечественной войны – «У войны не женское лицо», «Последние свидетели», «Зачарованные смертью», афганских событий – «Цинковые мальчики», чернобыльских событий – «Чернобыльская молитва». Эти пять книг писательницей названы хроникой «Голоса утопии». Ею создан собственный жанр – абсолютно документальной повествование о событии, изложенное устами очевидцев. Сложенное из воспоминаний, судеб, откликов отдельных людей, оно превращается в многоголосую исповедь об очередной трагедии «железного века».

Книги Алексиевич широко издаются в Европе, США и Японии. Новое издание «Чернобыльской молитвы» расширено и дополнено. «Я должна спешить, так как уходит из жизни поколение героев моих книг, В советские времена, когда создавались мои произведения, собеседники были скованными и многое утаивали. Однако с годами они стали более свободными и шире раскрылись. Вот почему я включила в свои книги дополнения. В том числе материалы личного дневника, а также те страницы, которые были вырезаны цензурой»,- отмечает Алексиевич.

…Наверное, не помнить долго об ужасном – в природе человека. Психика наша гибка и позволяет приспособиться к любой ситуации. Даже жить с ощущением постоянной угрозы смерти. Чернобыль мы предпочли задвинуть куда-то в закоулки своей памяти и сознания. Он кажется далеким и чужим событием. Имеющим отношение к Украине, Белоруссии – но не к России. А если встречаешь ветеранов-чернобыльцев, они воспринимаются нами уже как ветераны Отечественной войны.

Но от Чернобыля нам не откреститься. Это наше общее – людей, животных, насекомых, воды, планеты – будущее. В этом страшном будущем часть человечества уже живет много лет. Особый мир, иная жизнь, где нет места обычным человеческим меркам. Об этом мире не знать грешно.

Читать страницы «Чернобыльской молитвы» страшно. Не просыхают слезы на глазах. Сильнейшее потрясение, когда эмоционально и физически сопереживаешь чужой боли. Но это и очищение – очищается твоя совесть, на мир смотришь трезво, без розовых очков. И учишься, учишься – стойкости, мужеству и любви. Ибо, как ни странно, «Чернобыльская молитва» – книга о любви. Начинается она рассказом о любви – и завершается рассказом о любви. А между ними – смерть. Помните, как в известном стихотворении: «…любовь и смерть всегда вдвоем». И в Библии сказано: «любовь сильна как смерть»…

Только истина эта открывается нам в такие страшные минуты, как чернобыльская трагедия.

Рассказывает жена погибшего чернобыльского пожарного, ушедшего тушить реактор в домашней рубашке и тапочках. Они недавно поженились и ждали ребенка. Клиника острой лучевой болезни – 14 дней. Столько дней богом – или людьми-виновниками взрыва – было определено молодым пробыть еще рядом. Молодая жена прошла вместе с любимым, сгорающим от радиации, все круги ада. Когда вырывалась окруженного кольцом милиции и войск города в окрестные села – за свежим молоком, когда последовала за мужем в Москву – в беспамятстве, забыв о себе и нерожденном ребенке. Когда презрела запрет врачей подходить к мужу. Возле пожарников зашкаливали даже стены, потолок, полы, это были уже не люди, а реакторы, объекты со смертоносным ядерным излучением.

Мир сузился до одной точки. Каждый день она проводила возле умирающего мужа – и уже ее перестали прогонять врачи. А он менялся – радиация убивает стремительно. «Тело такое все мое! Любимое! Этого нельзя описать! И даже пережить… Я любила его! Я еще не знала, как я его любила!»- говорит женщина. Страшные мучения, страшная смерть – пожарные уходили друг за другом.

Похоронили умершего в Москве. В запаянном цинковом гробу, под бетонными плитами. А в катафалке рядом с женою – военные люди, с рацией. Несколько часов колесили по кольцевой дороге, ждали указаний, пытались избежать встречи атаковавших кладбище иностранных журналистов. На кладбище родных вели под конвоем. Засыпали могилу моментально – и сразу в автобусы.

И только потом женщина вспомнила о том, кого носила под сердцем. Родилась девочка, с виду здоровая. Но в печени 28 рентген. Порок сердца. Умерла через четыре часа.

Выжившая в страшной трагедии рассказчица увидит дочку уже взрослой – во сне. Муж подкидывал дочь Наташу под потолок, и оба весело смеялись.

О взрыве на атомной станции советские руководители молчали до последнего. Реактор забрасывали людьми. Триста сорок тысяч солдат было брошено на ликвидацию аварии. Техника отказывала, а человек шел на штурм. Понимали ли люди, на что идут? Судя по рассказам очевидцев (оставшихся в живых) понимали очень немногие. С силой, враждебной и противоестественной всему живому, человек еще не сталкивался. Еще придется научаться бояться дождя, травы, цветов – всего того, что раньше было таким привычным и безобидным.

В Чернобыле кончилась история. Ибо прошлое соединилось с будущим, а настоящего нет. Есть только Бог и радиация. «Чернобыль – это война,- говорит очевидец,- но только непонятно с кем. Даже зло другое…»

Голоса, голоса. Безыскусные, искренние, не приглаженные рукою автора слова… Старуха, живущая 7 лет в зоне, рассказывает о встрече с волком у себя на подворье. И зверь, и человек теперь – собратья по несчастью.

Монолог отца о смерти 6-летней дочки. «Папа, я хочу жить. Я еще маленькая. ».

Рассказы самоселов, для которых зона стала прибежищем от страшной реальности в Таджикистане, Чечне.

Воспоминания ликвидаторов, бывших партийных работников, сотрудников Института ядерной энергетики Белоруссии, сельского фельдшера и учительницы, больных чернобыльских детей… Несть числа этим взволнованным голосам. И многих уже сегодня нет на этом свете.

Человек рожден для счастья… Что же, что же мы сотворили с естественным человеческим счастьем?! Набатом, колоколом звучат строчки «Чернобыльской молитвы».

Такие произведения должны включаться в школьную программу, должны быть прочитаны каждым. Это даже не искусство, не литература – это над нами всеми. Это – Правда о будущей вечности, на краю которой зависло человечество…

В ней раскрывается проблема не только черноболя, но и политическая проблема России, Белоруссии и Украины!

Ее должны прочесть все!

Интересные посты

Новости книжного мира

Топ-10 художественных книг по версии Amazon

В этом году исполнилось 10 лет с момента выхода электронной книги от «Amazon» – «Kindle». По этому.

2 дня 2 часа 2 минуты назад

Заметка в блоге

Новогодняя почта

Прорвалась я все-таки на почту за своим долгожданным письмом)) А там и правда, ажиотаж на.

1 день 19 часов 1 минута назад

Новости книжного мира

Лауреаты литературных премий — 2017

На какие книги и писателей стоит обратить внимание в новогодние праздники (и не только). Приводим.

2 дня 1 час 10 минут назад

Новости книжного мира

Виктор Королев – лауреат Всероссийского литературного конкурса имени генералиссимуса А.В.Суворова

Историю пишут победители. Она меняется век от века в зависимости от политического курса.

1 день 17 часов 6 минут назад

Лучшее в блогах

Все за Ёлками!

У нас урожай ёлок! Ёлки – это хорошо, но нарядные ёлки – ещё лучше! (сколько букв. читать далее.

Артур Соломонов

— Почему вас так заинтересовали актуальные темы? Насколько я знаю, вы всегда их сторонились. — Я ошибался. Если не заниматься злобой дня, то наши дни станут еще злее (роман "Театральная история", глава "Отче наш, как же мы допустили?").

Светлана Алексиевич: Чернобыльская молитва

«Осталось от нашей деревни три кладбища: на одном люди лежат, на втором — расстрелянные собаки и кошки, на третьем — наши дома». «Перед вами уже не муж, а радиоактивный объект с высокой плотностью заражения». «Роботы отказывались выполнять команды — их схемы в высоких полях разрушались. Самыми надежными роботами оказались солдаты».

Это голоса людей из книги Светланы Алексиевич «Чернобыльская молитва», изданной вместе с другими ее работами. Есть книги, переиздание которых — событие более важное, чем выход тысяч новых. К ним относится творчество Алексиевич. Уникальна «Чернобыльская молитва» — ведь в апреле 1986 года случилось то, что не имеет аналогов в истории страданий. Как говорит один из героев книги, Чернобыль — дальше Холокоста, Освенцима и Колымы.

На исходе XX века случилось событие, в котором будущее дало шанс себя разглядеть. А потому описать и осознать это с помощью привычных методов — невозможно. Ведь дело не только в том, что произошедшее ужасно. Это столкновение с совершенно новой реальностью.

В один миг все изменилось: люди, животные, природа. Стерлась граница между жизнью и смертью — ведь вода, деревья, воздух могут убивать. Изменились даже сны — в бессознательное проникли новые образы. Женщинам снилось, что они рожают телят с восемью ногами или щенка с головой ежика.

Оказалось, что птицы могут кончать жизнь самоубийством, бросаясь на автомобильные стекла. Что можно хоронить землю в земле. Расстреливать лошадей и кошек: они теперь не живые существа, а объекты, подлежащие дезактивации. Бурые сосны, желтые дожди, стареющие дети — все это новая реальность.

Изменились представления о масштабах и расстояниях. О возможности скрыться от опасности. Для «мирного атома» нет дальних расстояний, и перед ним все равны. В чернобыльском взрыве — весть о том, сколь призрачны границы между государствами и как велика зависимость одной страны от другой, одного человека от другого. По чьей-то вине в украинском городе случилась трагедия, и миллионы людей за тысячи километров пострадали и погибли. Мир оказался гораздо меньше, чем представлялся до аварии.

Сразу среагировало сознание детей. Они стали играть в радиацию, в жизнь после смерти. Куклы у девочек умирали: «Это наши дети, а они жить не будут, они родятся и умрут».

Чернобыль проявил характер советского человека во всей красоте и невежестве, героизме и презрении к чужой и своей жизни. Как, например, постичь слова ликвидатора аварии: «Пришел домой, снял одежду, в которой там был, и выбросил в мусоропровод. Пилотку подарил маленькому сыну — очень просил. Он носил ее, не снимая. Через два года диагноз — опухоль мозга». Вот это и есть пример чего-то фантастического. Как и героизм ликвидаторов. Искали солдат для работы около реактора. «Добровольцы — шаг вперед!» — призыв командира. Вся рота — шаг вперед. Никто не устоял перед соблазном участия в Истории. «Всем предлагали умереть, но обрести смысл».

Читая эти свидетельства, понимаешь глубинные мотивы тех, кто знал, на что идет, и тем не менее сделал это. Религиозно-коммунистическое стремление служить чему-то большему, чем твоя жизнь, и здесь было эффективно использовано высоким начальством. И люди оказались героями и жертвами одновременно. Возможно, была вера, что, бросая в пожар Чернобыля всю свою маленькую жизнь, ты даешь ей шанс укрепиться в вечности. Или в истории. Наряду с беспрекословным принесением себя в жертву здесь было и отчаянное проявление свободы.

Пустые деревни и города — то тут, то там стояли памятники вождям, поросшие высокой травой. Лозунги, прославляющие мир, труд, май, теперь были обращены к единственным обитателям этой территории — животным. В этом фантастическом пейзаже не только предвестие крушения империи. Здесь показан мир без человека. То, как легко, в одно мгновение, он может исчезнуть.

Колонка была опубликована в журнале The New Times 15.12.2008 года

Материал опубликован

Ваш комментарий будет опубликован сразу после модерации.

Светлана алексиевич чернобыльская молитва рецензии

Отзыв на книгу Светланы Алексиевич “Чернобыльская молитва”

• Feb. 3rd, 2013 at 10:26 PM

Общий вывод – книга не просто не рекомендуема к прочтению, а вредна, поскольку содержит не просто неверную информацию, а глупости, что формирует неправильное восприятие трагических последствий Чернобыльской аварии. Ниже приведу несколько наиболее запомнившихся моментов со своими комментариями.

Я долго писала эту книгу. Почти двадцать лет. Встречалась и разговаривала с бывшими работниками станции, учеными, медиками, солдатами, переселенцами, самоселами.

Запомним эти слова. Двадцать лет.

Тут все ясно, кроме одного: зачем придумки малограмотного человека в книге приводить? Жалко, милиция приехала, надо бы скорую. По их линии есть учреждение, где и не такие истории всерьез слушают.

Эта радиация у меня на огороде была. Огород весь побелел, беленький-беленький, как чем-то посыпанный. Какими-то кусочками. Я думала, может, что-то из лесу принесло. Ветер насыпал.

Из той же оперы. И это не в контексте выдумок, это все начало книги такое.

Возвратились домой. Все с себя снял, всю одежду, в которой там был, и выбросил в мусоропровод. А пилотку подарил маленькому сыну. Очень он просил. Носил, не снимая. Через два года ему поставили диагноз: опухоль мозга.

Дальше допишите сами. Я не хочу дальше говорить.

Итак, человек зачем-то пронес зараженную форму через дозконтроль и понимает, что ее лучше выбросить. (Уже странно) Но сын просит пилотку, как быть? И ему дают пилотку! Все правильно сделали. Впрочем, папа эту пилотку на голове носил, что во многом объясняет его поведение: все, что могло в той голове думать, излучением поражено.

"Что запомнилось. Врезалось в память?

Целый день мотаюсь по деревням. С дозиметристами. И ни одна из женщин не предложит яблоко. У мужчин страха меньше, принесут самогон, сало: "Давай пообедаем". И отказываться неудобно, и пообедать чистым цезием — мало радости. Выпьешь. Без закуски.

Белые грибы хрустели под колесами машин. Разве это нормально? В реке плавали толстые и ленивые сомы, раз в пять-семь больше привычного. Разве это нормально? Разве.

В одной деревне все-таки усадили за стол. жареная баранина. Хозяин подвыпил и признался: "Молодой барашек. Зарезал, потому что не мог на него смотреть. Ну, и уродина! Есть даже неохота". Я — хлоп стакан самогона. После этих слов. Хозяин смеется: "Мы тут адаптировались, как колорадские жуки."

Поднесли дозиметр к дому – зашкаливает. "

Итак, ездит бригада дозиметристов. Они не просто видят последствия облучения, но и знают его реальные уровни. Их приглашают за стол. Что нужно сделать в зараженной местности? Правильно, измерить сначала радиационный фон. Тем более, аппаратура есть. Но как-то забыли на почве предшествовавших угощений самогоном. Конечно, если стаканами пить. Кстати, что делает дозиметрист, если у него прибор зашкаливает? Правильно, переключает прибор на следующий поддиапазон измерения. Но самогон, видимо, не дает этого сделать.

Кроме того, какой бы ни был дозиметр, если он хоть в каком-то поддиапазоне зашкаливает, то фон слишком велик для проживания там людей. А тут речь не о самоселах, а о целых деревнях, причем уже через некоторое время после аварии, ведь упомянутые мутанты-сомы и барашек успели вырасти.

Вывод прост: то ли автор врет, а Алексиевич в силу своей некомпетентности этого не видит, либо она сама это все придумала. В любом случае, зашкаливает тут не дозиметр, а дурь.

Вот у Алексиевич если дозиметры, так зашкаливают. Каких-то показаний у них нет на всем протяжении книги. Серьезно.

Ну да. Не знает ни автор, ни рассказчик, что самая легкая степень лучевой болезни развивается при дозе вдвое большей. Расказчик-то ладно, мы уже привыкли, что интервью брались то ли у помешанных, то ли у алкоголиков. Но "книга писалась почти двадцать лет". И за это время не ориентироваться в дозах хотя бы примерно.

Во-первых, срок пребывания в Зоне определялся не количеством дней, а накопленной дозой облучения. Получил 25 рентген – езжай домой. Во-вторых, спустя два месяца от своего появления в Зоне рассказчик с Антошкиным говорить не мог, его уже там не было. Ладно рассказчик перепутал Антошкина с Таракановым (я так думаю, что с Таракановым), но Алексиевич могла примерно хронологию представлять?!

Информация об этом журнале

• Цена размещения 100 жетонов
• Социальный капитал 56
• В друзьях у
• Длительность 24 часа
• Минимальная ставка 100 жетонов
• Посмотреть все предложения по Промо

честно говоря, после таких глупых придирок не хочется даже дальше читать. вы такой знаток, что прям дух захватывает.

Искренне надеюсь, что дух захватывает не до полного удушения. Не хочется быть виновным в чьей-то гибели.

Сам эпизод: “Возвратились домой. Все с себя снял, всю одежду, в которой там был, и выбросил в мусоропровод. А пилотку подарил маленькому сыну. Очень он просил. Носил, не снимая. Через два года ему поставили диагноз: опухоль мозга.

Дальше допишите сами. Я не хочу дальше говорить. “

После прочтения книги Е. Орла “Черно-белый Чернобыль” мной был сделан вывод. странный, конечно, народ. очень странный.

Господин Орел вспоминает ситуацию, когда один из ликвидаторов вызывал странный “треск” дозиметра. Причем, не “весь ликвидатор”, а его бедро. Его заставили вывернуть карманы – и оказалось, что он прихватил на память кусочек графита с крыши. Ему, правда, потом ту ногу ампутировали.

Так что, история с пилоткой – это еще не пеночка!

В результате пол-дня зависла в Вашем блоге, многое прочитала, многое просто просмотрела (извините, но о ракетах столько читать. ). Мне понравилось все. У Вас как-то все жизнеутверждающе (долго искала подходящее слово). Спасибо!Удачи!